II

Легко представить себе беспокойство Елены, когда она почувствовала, что словно заживо похоронена. Смертельная опасность не оставляла ей времени на раздумья, но когда девушка почувствовала, что дверь закрылась над головой, она замерла в удивлении.

Недалеко от себя в глубоком мраке она услыхала дыхание молодого человека, с которым ее заперли.

– Кто же это там? – тихо спросил незнакомец.

– Тс-с! – произнесла Елена, стоя на верху лестницы и прислушиваясь к смутному шуму и голосам солдат.

Она тихо сошла вниз и тотчас наткнулась на молодого человека, который, схватив ее руку, прошептал удивленно: – Женщина!

И спросил, помолчав немного:

– Что такое случилось, что передо мной вдруг захлопнули дверь, едва я уже собирался выходить?

В эту минуту синие постучались в дверь.

– Только бы эти воины не вздумали усесться за вино, тогда нам придется пробыть здесь три или четыре часа.

И молодой человек поспешил вежливо прибавить:

– Не то что я жалуюсь, мад…

Он остановился и прибавил:

– Мадам или мадемуазель?

– Мадемуазель Валеран, – ответила Елена, отгадывая в товарище благородного человека и для того называя свое имя, чтобы узнать и его.

– В таком случае и я представлюсь, мадемуазель: Ивон, кавалер Бералек.

Он весело прибавил:

– Теперь, когда наше знакомство состоялось, позвольте мне как первому жильцу принять вас в нашем темном простом убежище.

Молодой человек взял Елену за руку, провел ее на несколько шагов вперед и продолжал: – Тут перед вами большая соломенная подстилка. Сядьте и подождем терпеливо, чтоб нам отворили.

Дорого бы дал Ивон, чтоб увидеть лицо Елены; но надо было отказаться от подобного желания. В его огниве не было ни кусочка трута, чтобы зажечь смоляной факел хозяина, который Бералек загасил перед сном. После минутного молчания Ивон продолжал: – Вы не родственница ли господам Валеранам, командовавшим вандейской армией?