– Нет, нет!.. – произнесла она.

Президент посмотрел на нее с недоверием.

– Как? Нет?! И это говоришь ты!.. Ты, которая обожает вино, – как сама же мне призналась. Ты отказываешься от второго стакана!..

– Да, я люблю вино… только не такую дрянь, которую ты наливаешь мне.

– Как!.. Так это вино – дрянь, по-твоему… Глупенькая… Да это и есть самое лучшее, какое только может пить человек.

– Да выслушайте же меня! Ваше вино совсем не щекотит глотку, как наш деревенский напиток! – произнесла Елена, придав своему лицу самое наивное выражение.

Жан Буэ разразился хохотом.

– Ну, ты, значит, никогда не лакала ничего, кроме плохого вина!..

– Может быть, но я больше люблю свое скверное вино, чем ваш сладенький сироп без всякой крепости. Дайте мне Пуанского вина, и вы увидите, что я не откажусь от него.

– И ты думаешь, что я могу держать в моем погребе такую дрянь?

– Ну, тогда я уж не стану пить вашего вина… ни одной капли.

– Пей же… по крайней мере воду.

– Никогда!.. Воду пьют одни лягушки.

Уговаривая Елену, президент мало-помалу сам осушал бутылку.

Девушка смотрела на него с некоторым изумлением.

– Ну, что же ты так смотришь на меня… своими глупыми глазами? – спросил он.

– О-го! – воскликнула Елена с наивным смехом. – Так вы можете осушить всю бутылку – и не опьянеть от этой гадости?! Я-то попробовала вашего питья всего один стакан – и у меня от этого голова уже кругом идет…

На лице судьи засияла радость.

– Ага! Прелестница моя! Вино, которое щекотит глотку, не всегда бывает так крепко. Вот это вино – ты, я думаю, согласишься – отплатит тебе за твое пренебрежение. Ну-ка, встань и попробуй немножко пройтись.

Мадемуазель Валеран привстала с кресла, но тотчас возвратилась к столу, пробормотав: