– Что вы делали ночью в городе? – спросил вождь.

– Узнавали, что думают синие о шуанах. Мы пригласили себя, Бералек и я, на праздник Жана Буэ в честь офицеров Клебера, – весело отвечал Пьер.

– Опасное средство добывать сведения!

– О! – сказал граф. – Лучший способ получить какие-либо известия – это говорить с теми, кто может что-нибудь сказать.

Кадудаль засмеялся.

– Да, – признал он, – вы употребляете решительное средство, чтоб заставить людей говорить.

Кожоль взглянул на него с удивлением.

– Не вы ли нынешнюю ночь подложили огонь под ноги Жана Буэ, когда он не хотел отвечать на некоторые вопросы?

Молодой человек удивился.

– Как, Жана Буэ подогрели сегодня ночью? – вскричал он, ошеломленный.

– Притворяйтесь удивленным! – возразил насмешливо Кадудаль.

– Нет, в самом деле. С таким подлецом-судьей все позволительно, я знаю. Но мы с Бералеком не пошли бы ради своих целей на истязания. Мы бы разом покончили с Буэ, но чтоб поджигать ноги – никогда!

– А между тем в этом деле обвиняют шуанов, проникших ночью в Ренн, – сказал генерал.

Эти слова воскресили в памяти гарфа одно воспоминание.

– Э! – произнес он. – Я теперь припоминаю, что мы не одни входили в город. За нашей лодкой следовала другая, и гребцы ее, менее осторожные, чем мы, возбудили внимание сторожей у пристани. Эти люди причалили в нескольких шагах от нас.

– Вы знаете их?

– Нет, да мы и не старались узнать их. Темнота скрывала нас, и нам удалось услыхать только следующий короткий разговор: «Ну, ты, верзила! Прикрепил ли?» – говорил один. – «Да, капитан», – ответил другой. – «Тогда, в путь». Затем мы уловили их шаги в тишине ночи. На что угодно готов держать пари, что именно эти незнакомцы и состряпали дельце.

– В таком случае у них был сообщник – женщина, – продолжал Кадудаль.

– Какая женщина? – спросил Пьер, еще более удивленный этим новым открытием,

– Женщина, которая уже два месяца жила в доме Жана Буэ. Она, по слухам, пустила в отель людей, изувечивших судью.