В тот обморочный раз Зимнякова перепрятала-таки свой клад. Сто раз обойдя участок, сто крат осмотревшись и не обнаружив ничего подозрительного, она опять зарыла её в землю, теперь уже в другом месте…
Педаль газа соблазнительно легко утопала в прорезь пола, образцово откликалась на манипуляции хозяйки «Лада», асфальт выстеливался ровно, мягко, и Зимнякова с трудом удерживала себя от невыносимого желания перепрыгнуть девяностокилометровую отметину спидометра. Тело безнадежно отставало от мыслей, тело – в машине, мысли – на даче, на даче, на даче!
Резко тормознув у своей калитки, Зимнякова едва удержалась, чтобы не рвануть из машины, но успела опомниться, осадила себя в кресле, подышала секунд несколько и вылезла наружу почти спокойная с виду, от усталости этак ленивая, этак размякшая от предвкушения честно заработанного отдыха.
Словно лисица, путающая следы, она долго петляла по саду, пока не склонилась над тем местом, где лежала шкатулка. Вздох облегчения встряхнул травяные былинки – всё было в порядке. Шкатулка цела – в буквальном смысле слова головой за это ручалась спичка, еле приметным коричневым пупырышком торчавшая из травяного дёрна. Зимнякова обласкала потеплелым взглядом свою контрольку и двинулась дальше. Ещё несколько раз склонилась, несколько раз присела, где пошебуршав травой, где покачав колышек, где просто вздохнув – облегчённо и где-то даже радостно.
После обхода она долго сидела в беседке. Уже целую неделю её не трогали, не молчали в трубку. Почему? Что за этим? И кто всё-таки за этим? Сын?
Нет, пожалуй, Виталий отпадает. Если бы всё было так, как она себе напридумывала, не видать бы ей шкатулки, как своих…
Стоп, придержала она себя. Значит, всё-таки охота за её деньгами? Не за ней самой – за деньгами? А если она ошибается, и весь прошлый месяц не деньги её, а она сама была под прицелом? «Доброжелателей»-то у неё – можно бы и поубавить… Место она занимает козырное, так может – изводят, чтобы не вздумала после пенсии цепляться за должность? Наверняка знают, что сердечко у неё пошаливает. Помучили, поиздевались, теперь паузу взяли. А может – надоело им (или ему? или ей?), прискучило. Ну а если всё-таки охота? Что должно последовать за звонками?
Поёрзав тупо ноющим затылком о деревянный столбик беседки, Зимнякова стала припоминать сегодняшний день. Разговоры, дела, бумаги, покупатели, товары, звонки, лица… Лица. Лица, лица… Лицо Мухиной. А ведь опять не понравилась ей сегодня физиономия Мухиной. Что-то в ней насторожило её, что-то зацепило… что? Мухина… Она словно хотела что-то сказать, она вся набухла этим желанием и – сломалась, не сказала. Что она не сказала? Что она не