У входа на каменных ступенях сидели несколько офицеров и Глотов. Комбат объяснял задачу. При появлении Муханова все встали.

– Приказ командира дивизии – утром замок взять, – не дожидаясь вопросов, сказал Муханов. – Начало атаки – пять часов утра.

– А артподготовка? – спросил Глотов. – Чтобы подавить их, надо…

– Насчет артподготовки, капитан, уточните у своего командира полка, – отрезал Муханов. – И никакой самодеятельности.

– Я своих людей, товарищ полковник, в конце войны губить не буду – упрямо сказал комбат. – Немцы там сидят, как собаки! Это же не люди… Это… Эти недоноски! Человеческого языка не понимают!.. Наших и так уже трое убитых и пять ранено… Да двух танкистов…

Из замка ударила гаубица. Снаряд разорвался в кронах деревьев, и на мгновение парк озарило, словно светом молнии. Секунду спустя с треском упало дерево…

– Послушай, Глотов, – Муханов старался разглядеть лицо комбата, но, кроме поблескивающих в темноте глаз, ничего не увидел. – Ты в чем пытаешься меня убедить? В том, что нельзя понапрасну водить людей на смерть в конце войны? Так я это без тебя знаю.

– Да нет, товарищ полковник. Я хотел сказать, из всей этой затеи ничего не выйдет, – Глотов сердито, по-мальчишески, засопел. – Эти щенки не сдадутся, знаю я их! Им головы так заморочили!.. Да что там говорить!.. Сейчас самое время для атаки, товарищ полковник! Они немножко выдохлись, спать хотят… Сейчас бы батареей беглый огонь, а я своих поднял. Как миленьких бы взяли!

– Ты знаешь, капитан, что такое детонация? – спросил Муханов.

– Так точно, знаю.

– Замок начинен снарядами, это все равно что по вагону с боеприпасами стрелять… А в замке – исторические ценности.

– А они наши ценности пожалели? – вмешался молчавший до этого командир батареи. – Они, гады, из Ясной Поляны конюшню сделали, дом Чайковского разграбили… А мы должны ихние замки жалеть? У них – гордость нации, а у нас нет!.. Сами еще орут – русские варвары! Цивилизованные нашлись…

– Между прочим, там – и наше добро, – Муханов кивнул на замок. – Там исторические памятники, наворованные в России. Так что мы в первую очередь свое спасаем. Это же часть нашей истории, часть России.

– Без пушек мы в этом парке до конца войны просидим, – проворчал Глотов, отвернувшись. – А на пулеметы идти… Я, товарищ полковник… В общем, я на войне только понял, почему мертвым глаза закрывают. Потому что живым всегда стыдно… смотреть в глаза. Даже в мертвые… А я в них за три года во как насмотрелся! – Он полоснул себя ладонью по горлу и замолчал.

Муханов сел на каменную ступеньку, привалился плечом к стене.