Юра хотел возразить. Бескаравайный рассказывал партизанам о том, как тысяча казачьих офицеров высадилась под командованием полковника Назарова между Таганрогом и Мариуполем, чтобы поднять восстание казачества против Советов. Меняя лошадей в богатых станицах, казаки легко уходили от преследования в глубь Донской области. Утром двадцать пятого июня они встретились в районе Константиновки с красными казаками и были наголову разгромлены.

Говорил он и о десанте генерала Улагая. На побережье Азовского моря высадилось четыре тысячи штыков и четыре тысячи сабель, двести сорок пять пулеметов, семнадцать орудий!

Было страшное сражение. Белые восемь раз ходили в атаку, и все-таки их прижали к морю и разгромили, рассказывал Бескаравайный.

— Большевики уже проиграли войну! — донеслось до слуха Юры, вспоминавшего разговоры Бескаравайного у костра. — Вот пустим танки, а мы их много получили, и красные побегут до самой Москвы. Ты видел танки?

— Нет… — И это была правда.

Хотя разговоров об участии танков в каховском сражении он слышал много. Офицеры в парикмахерской Колиного отца особенно ругали какого-то инженерного офицера Карбышева, «продавшегося большевикам» и создавшего на левом берегу Днепра у Каховки предмостное укрепление. На этот плацдарм врангелевцы бросили много бронеавтомобилей и десять английских танков. Думали, что красноармейцы, еще ни разу не видевшие танков, разбегутся. Но красные подбили три танка, три захватили, а четыре сожгли.

— А много среди красно-зеленых ты видел десантников?

— Каких десантников?

— Которые высадились, с моря и напали на Судак.

— Не знаю таких…

— И о том, что Мокроусов и Папанин высадились у Капсихора, тоже не слышал?

— Слышал. Все в Судаке слышали.

— Так сколько же красных десантников?

Юра пожал плечами. Конечно, он мог бы многое рассказать. Он слышал в лагере, что в повстанческой армии, которую возглавлял Мокроусов, есть полки — Симферопольский, Карасубазарский, Феодосийский, Первый конный. Правда, это только по названию полки. В настоящих — больше четырех тысяч солдат, а у партизан — полтораста — двести. И никаких десантников в Судаке, не было — это всё крымские партизаны. Неужели белые взяли Юзовку? Ведь она недалеко от Харькова. Нет, Фальстаф врет… «Чем крепче нервы, тем ближе цель». Надо держаться! В чем его вина? Ну, возил… Но ведь его заставили. Да и страшных нагаек в комнате нет.

Юра с облегчением вздохнул.

— У меня, — сказал Фальстаф, усаживаясь в кресло, — ворох дел, а тут, — он вынул из кармана золотой портсигар и стукнул его ребром по лежащей перед ним тощей папке, — приходится тратить время на ерунду.