– Что вы обо всем этом думаете, господин де Брольи?

– Государь, – ответил престарелый маршал, – если вы удалите армию из Парижа, скажут, что парижане вас разгромили. Если оставите, армия сама должна разгромить их.

– Недурно сказано! – пожимая руку маршалу, воскликнул король.

– Весьма недурно! – подхватил г-н де Безанваль.

Один принц де Ламбеск довольствовался тем, что покивал головой.

– Ну, и что же дальше? – полюбопытствовал король.

– Скомандуйте «Марш!», – посоветовал старик маршал.

– Вот именно – марш! – вскричала королева.

– Ну что ж, раз вы все хотите – марш! – согласился король.

В этот миг королеве передали записку следующего содержания:

«Ради всего святого, государыня, не спешите! Я ожидаю аудиенции у вас».

– Это его почерк, – прошептала королева. И, повернувшись, громко осведомилась: – Скажите, господин де Шарни у меня?

– Он прискакал весь в пыли и, кажется, даже в крови, – отозвалась камеристка.

– Одну минутку, господа, – обратилась королева к де Безанвалю и де Брольи, – подождите меня, я скоро вернусь.

И она поспешно вышла из комнаты.

Король даже не повернул головы.

XXVII. Оливье де Шарни

XXVII. Оливье де Шарни

Зайдя к себе в будуар, королева увидела там автора записки, принесенной ей камеристкой. Это был человек лет тридцати пяти, высокий, с лицом, свидетельствовавшим о силе и решительности; его серо-голубые глаза, живые и проницательные, как у орла, прямой нос и выступающий подбородок придавали лицу воинственное выражение, которое подчеркивалось изяществом, с каким он носил камзол королевского гвардейца.

Руки его в мятых и изодранных батистовых манжетах все еще дрожали.