Тут появился король; лицо его было бледно, глаза полны слез. Он звал королеву, как перед тем она звала короля.

Заметив ее, он бросился ей в объятия.

– Спасен! Спасен! – воскликнула королева.

– Он спас меня, – отвечал король, указывая на Шарни, – и вы тоже спасены!

– Меня спас его брат, – отозвалась королева.

– Сударь, – обратился к графу Людовик XVI, – мы многим обязаны вашей семье, мы навсегда в долгу перед вами.

Королева встретилась глазами с Андреа и, краснея, отвернулась.

По дверям забарабанили удары убийц.

– Что ж, господа, – произнес Шарни, – нам надо продержаться здесь час. Нас семеро, и если мы будем защищаться как следует, им не сладить с нами быстрее, чем за час. А тем временем к их величествам наверняка подоспеет помощь.

С этими словами Шарни ухватил массивный шкаф, стоявший в углу королевской опочивальни.

Остальные последовали его примеру, и вскоре перед дверьми выросла целая гора мебели, в которой гвардейцы оставили просветы наподобие бойниц, чтобы стрелять.

Королева привлекла к себе обоих детей и, простирая руки над их головами, стала молиться.

Дети старались удержаться от жалоб и слез.

Король удалился в кабинет, примыкавший к Эй-де-Беф; ему нужно было сжечь несколько важнейших документов, чтобы они не попали в руки врагов.

Убийцы яростно штурмовали дверь. От нее так и летели щепки под ударами топоров и нажимом клещей.

В проломы устремлялись пики с обагренными наконечниками и штыки, омытые кровью.

В это время пули решетили застекленный верх двери над баррикадой и оставляли отметины на штукатурке золоченого потолка.

Наконец обрушилась банкетка, взгроможденная на шкаф. Шкаф начал поддаваться; от двери откололась филенка, которую он подпирал, и в открывшейся бреши, как в бездне, показались уже не штыки и пики, а окровавленные руки, ломавшие дверь и с каждым мигом увеличивавшие проломы.

Гвардейцы расстреляли последние патроны, и не впустую: сквозь брешь в двери видно было, что пол галереи усеян мертвыми и ранеными.

На крики женщин, которым казалось, что через эту брешь на них надвигается смерть, в залу вернулся король.