— Саша, вот как-то было дело, мы чуть не задели своих, потому что просто отвечали на огонь. А они тоже перепутали, ожидали противника… — как всегда, с трудом подбирая слова для разговора с девочкой, разъяснил Кузьмин.

— «Ошибкой я пустил стрелу над домом и ранил брата…» — Виконт, улыбаясь, смотрел на Сашу. Он и теперь не очень-то с ней разговаривал, но, время от времени, она ловила на себе его взгляд, сопровождающийся пробегающей по губам улыбкой. Она под этим взглядом чувствовала себя немного зверьком в зверинце. Кузьмин, между тем, продолжал расположено:

— Павел Андреевич, я не хотел бы терять с вами связь в Петербурге. Я вижу в вас интересного человека и собеседника.

— Взаимно. Но наш обмен любезностями ни к чему не приведет, я сам не знаю, где найду себя через месяц.

— А у дяди Семена же найдете!

— Неужели, вы не имеете конкретного плана? Зачем же тогда так стремиться в Петроград?

— Планы есть, уверенности в них нет.

— А есть в Смоленске какие-нибудь достопримечательности? — поинтересовалась Саша.

— Лично я, — отозвался Кузьмин, — в Смоленске никогда не был. Кроме того, не до них сейчас, Саша.

Саша, замолчав, перешла к окошку и стала мастерить себе из остатков деревенской шерсти яркий шарф. Как это все время получается, что либо они бросают где-то большую часть вещей, либо вещи бросают их? По крайней мере, едут они удивительно налегке.

Глава 14 Выкарабкивайтесь, signore Sandrino

Глава 14

Выкарабкивайтесь, signore Sandrino

— Ваше равнодушие к моим проектам, signore Sandrino, заставляет меня быть категоричным. Итак, жить будем в этой, далеко не тихой, обители. Пока. Как долго продлится это «пока»? Что за вопрос, signore? Наслаждайтесь моментом! Смоленск — мечта венецианских мореходов и только расположение в глубине материка спасло его от их паломничества.

Только сейчас, с блаженством следя за легкими, но решительными перемещениями Виконта по большой чужой комнате и прислушиваясь к аккомпанирующей им беззаботной болтовне, Саша осознала, каким тяжелым потрясением был недавний духовный разлад с ним. Нынешняя слабость — явное его следствие. Под впечатлением наметившегося между ними, наконец, тепла, она принимала умиротворенно и этот дом с кошмарным количеством детей, где для них с Виконтом нашлась наиболее приемлемая комната, перегороженная полустенкой, и легкий звон в ушах, и ломоту во всем теле… Хотелось просто бездумно слушать и слушать его, но она посчитала необходимым ответить:

— Да… тут очень хорошо… с вами.

— Ваша светская учтивость, синьорина, меня не обманет, — продолжая передвигать хозяйскую мебель и не меняя легкомысленного тона, отозвался Виконт. Занимался он этим уже битый час, стараясь создать в отведенных им «апартаментах» хотя бы минимальный, с его точки зрения, уют и тщетно пытаясь привлечь к этому преобразованию безучастно приткнувшуюся на сундуке Сашу. — Вам безразличны и я, и мои дерзания.