Разведчики не остались в долгу перед девчатами. Парни заметили, что девушки очень любят жареную картошку и не любят вареной.

По этому поводу в стенгазете появились два рисунка. На первом — грустные лица наших радисток и подпись:

На втором — лица девчат сияют улыбками и двустишие:

Ребята смеялись, а девушки сердились…

Мы боролись против гитлеровских захватчиков и их прислужников — украинских националистов и других предателей. Но были у нас и другие враги, казалось бы менее зловещие, однако бороться с ними было чрезвычайно трудно. Речь идет о болезнях.

Во время оккупации в населенных пунктах не проводились санитарно-профилактические мероприятия, не было лекарств, больницы были закрыты. Гитлеровские варвары, так много кричавшие о «новом порядке» в Европе, специально распространяли заразные болезни. Они засылали в партизанские отряды и в села, где бывали партизаны, своих агентов, зараженных венерическими болезнями, туберкулезом. Людей косил тиф, они гибли от дизентерии. Мы должны были следить за тем, чтобы эти страшные враги не проникали в отряд, и оберегать от них население. Этой борьбой с инфекциями и болезнями, которая кажется не такой героической, как, скажем, бой с карателями под Берестянами или разгром бандеровского штаба в Деражном, руководил наш «лесной профессор» Альберт Цессарский.

Нам помогала Москва. Оттуда систематически на самолетах прибывали медикаменты, дезинфекционные средства, инструменты. Городские разведчики тоже добывали лекарства, инструменты и переправляли в отряд. Со временем наша санитарная часть пополнилась опытными медиками. Из Москвы прилетела врач Алевтина Николаевна Щербинина. Из ровенского концлагеря бежали врачи супруги Федотчевы, Клешкань, Дзгоева. А осенью 1943 года винницкое подполье направило в наш отряд доктора медицинских наук профессора Гуляницкого.

Кое-кто из партизан из-за недостатка соли и витаминов в пище начал болеть цингой. Наш «медицинский бог» Альберт Цессарский, несмотря на молодость, умело поборол эту опасную болезнь. По его рецепту в отряде начали изготовлять специальный напиток. В ведро охлажденной кипяченой воды всыпались мелко иссеченные сосновые ветки. Через двенадцать часов хвойный напиток был готов к употреблению. Но он был таким горьким, что партизаны не желали его пить.

— Лучше уж цинга, чем этот яд, — отказывались они от «нектара» Альберта.

Увещевания врача оставались тщетными, и ему пришлось обратиться за помощью к Медведеву. Тот издал суровый приказ, обязывающий всех без исключения употреблять ежедневно по два стакана сосновой настойки.