Михаил передохнул.

— Спасти свою жизнь кое-как можно было. Где-то тихо пересидеть и дождаться наших. Но так прозябать я не мог. Сколько раз сердце обливалось кровью… Сами знаете, что фашисты с нашими людьми делали. Я решил мстить, бороться. В Красном Кресте я старался завоевать доверие немцев. И представьте, это мне удалось. Несколько месяцев упорных поисков, и я напал на след подпольной организации советских патриотов. Вскоре я уже выполнял их поручение. Когда на Ровенщине появились партизаны, немало нас, подпольщиков, с оружием в руках влилось в отряд…

— Выходит, Михаил, что, придя в отряд, ты совершил великий подвиг? — сыронизировал Несен. — Товарищи, давайте поаплодируем нашему отважному Михаилу Кирееву за его героизм…

Рассказчик будто и не слышал этих слов.

— Остаться живым при немцах мне было труднее, чем другим. Я же все это время жил не под своей фамилией…

— Не может быть! Разве ты не Киреев? — вскочил Несен.

— Моя настоящая фамилия Сапир. По национальности я еврей.

Это сообщение было для нас сенсационным. Миша Киреев, который не раз ходил с нами на опасные операции, выполнял сложные разведывательные задания, наш скромный, отважный Миша Киреев оказался вовсе не Киреевым.

— Так оно было, ребята. Я не мог раньше рассказать об этом. Вы вот и теперь не верите. А тогда… Что тогда подумали бы, когда среди разведчиков появляется человек под выдуманной фамилией?.. Может, я один из немногих, кто рискнул пойти по такому пути. Но я не ошибся, и вот сегодня я здесь с вами. История, как видите, простая…

Мы молчали, удивленные и озадаченные тем, что рассказал нам мужественный наш товарищ. Мы поняли, что путь его в наш отряд был настоящим подвигом советского человека.

Пятого февраля тысяча девятьсот сорок четвертого года отряд подошел к шоссейной дороге Ровно — Луцк. Разведчики кавалерийского эскадрона первыми встретили передовые части регулярных войск. Мы ступили на освобожденную от врага землю родной Отчизны.

Этот день был особенно памятным. Памятным еще и потому, что он чуть не стал для отряда роковым.

По правде говоря, никто из нас по-настоящему не представлял, какой он, фронт, когда враг отступает. А в данном случае фронта, по существу, не было. Немцы под натиском советских войск удирали на запад, удирали панически, небольшими группами и целыми воинскими частями. Когда мы встретились с подразделением Советской Армии, всем казалось, что уже никакая опасность нам не угрожает.

Отряд расположился на отдых на хуторе у самой шоссейной дороги.

Настроение у партизан было чрезвычайно приподнятое. А тут мы услышали, что со стороны Ровно движутся танки. Встретить их вышли все. Выстроились вдоль шоссе, как на параде. Вдали появились коричневые силуэты бронированных машин. Еще минута — танки поравняются с нами. Но что это? Фашистская свастика. Послышался возглас: