— Спокойной ночи!
Отошел от меня, примостился возле Яцюка. Пускай спит, а я еще посижу.
Где-то теперь Середенко и Приходько? Все ли у них ладится? Посмотрел на часы. Маленькая стрелка доползла до единицы. Если все обошлось без приключений, они уже на месте и отдыхают… Если…
Посидел часок. Пока рядом болтал Царенко, не хотелось спать, а теперь глаза смыкаются. Надо и самому прилечь, подремать. Растолкал Петра Голуба:
— Вставай! Твоя очередь…
Лег и спустя минуту крепко заснул. Проснулся от крика Яцюка:
— Где Царенко? Где мой автомат?
Я открыл глаза. Солнце уже поднялось над лесом, и его косые лучи, пробиваясь сквозь ветви деревьев, разбрызгали по траве светлые пятна.
— Что случилось, Александр?
— Нет Царенко. И автомат мой пропал!
— Царенко? — спохватился я. — А где Петро?
— Я тут, — сонно отозвался Голуб, поднимаясь из травы.
— Понимаешь, что ты наделал? — с волнением воскликнул я.
— А что? Я должен был в четыре передать дежурство Яцюку, но примерно спустя час после того, как ты, Микола, разбудил меня, проснулся Царенко, поднялся, подошел ко мне и говорит: «Давай я покараулю, а то не спится». Я ему: «Нет, ступай ложись, меня сменит Сашко». А он: «Сашко так сладко спит, что жалко будить. А я все равно уже не засну». Вот я и послушался его… Да он, наверно, куда-нибудь отошел. Не может быть, чтоб сбежал. Просто бродит по лесу.
Обошли все кругом. Никого.
— Давайте, хлопцы, скорей утекать отсюда, — предложил Яцюк, — пока этот гад не натворил нам беды. Вот падло!
— Да, нужно уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше, — согласился я.
— А как быть с Приходько и Середенко? — напомнил Голуб.
— Неподалеку отсюда мы устроили «зеленую почту», — ответил я. — Оставим им записку, чтобы шли… в ту рощицу возле Александрии, где мы делали привал. Отсюда километров пять-шесть, не больше. Надо идти туда. Думаю, если Царенко выдаст, немцы там нас искать не будут. Они кинутся в густые заросли и не догадаются, что мы именно в этой рощице.
Пришлось быстро собраться и уходить. Скоро нашли «зеленую почту», оставили записку.