Арсен молчал. Он понимал, что тяжело раненному воеводе потребуется отдых. Хотя бы на два-три дня. Но разделять отряд… Согласится ли на это Младен? Арсен поделился своими сомнениями с Драганом.

– А мы ничего не скажем ему, – ответил байрактар. – Собственно говоря, речь идет о его жизни, и мы имеем право решать это сами.

– Ну что ж, я согласен.

Они договорились о месте будущей встречи. Драган снова повеселел. Он верил, что без тяжело раненного воеводы отряд сможет скрыться от преследователей, а сам воевода поправится в тихом месте, в одной из хижин пастухов-балканджиев.

Арсен сообщил товарищам и Златке о намерении Драгана. Все согласились с этим. Не теряя времени, Арсен повел свой отряд в самую глубь гор, прямо на север. Драган остался в засаде и после короткого боя, на виду у спахиев, свернул налево и через отроги хребта стал уходить на запад.

Гамид тронулся за ним. Но не прошел и половины фарсаха, как его догнал запыхавшийся воин в забрызганной грязью одежде.

– Осмелюсь доложить, ага, что отряд гайдуков разделился на две части, – выдохнул он.

– С чего ты это взял? – встревожился Гамид.

– Я немного отстал. Догоняя вас, я шел по конским следам. Ведь известно, что у гайдуков осталось всего две лошади, на которых они везут своего раненого воеводу. Вот я и пошел по этому следу. Взобравшись на гору, вдали увидел небольшую группу людей – шестеро пеших и двое на конях. Сначала я обрадовался. Ну, думаю, где-то и наши недалеко. И, повернувшись, вдруг увидел на противоположном от меня склоне два отряда – гайдуцкий и наш. Я понял, что нас обманули. Стараются спровадить раненого пса Младена в безопасное место. Я так думаю, ага.

– А ты уверен, что их только восьмеро?

– Я видел их, как сейчас вижу вас всех, – подтвердил воин.

– Хорошо. Спасибо. Ты принес очень важную весть, – сказал Гамид и, отобрав два десятка самых смелых и выносливых спахиев, повернул назад. – Веди нас! Да побыстрее!

Он спешил. В долине сам убедился, что гайдуки действительно обманули его. На мягкой от талого снега земле отчетливо виднелись следы двух лошадей. Гамид обругал себя: «Ишак, глупый баран! Тебя чуть было не обдурили эти хитрые балканджии! Мог бы и сам додуматься, что прежде всего они захотят спасти своего вожака!.. А где Младен, там, наверное, и тот урус… Ну, теперь они не выскользнут из моих рук!»

– Быстрее! Быстрее! – подгонял он своих людей, которые тоже устали не меньше гайдуков и понуро плелись, опустив головы.

Тем временем Арсен со своим небольшим отрядом взбирался все выше и выше на главный хребет Старой Планины. Роман и Грива вели в поводу коней, на которых ехали Младен и Златка. Впереди шли Якуб и пан Мартын. Яцько плелся сзади. Паренек очень устал, но ни за что не хотел признаваться в этом. Грубые постолы натерли ноги. Выбрав удобный плоский камень, он присел переобуться. Как ему хотелось вот так посидеть на солнышке, чтобы отошли одеревеневшие от бесконечной ходьбы ноги, чтобы расправились поникшие плечи! Или улечься бы сейчас под открытым небом и заснуть, чтобы выгнать из тела тяжелую усталость! Но… Руки Яцька, державшие онучу, вдруг застыли на полпути, из головы сразу вылетели праздные мечты: взгляд остановился на тропинке внизу, по которой они только что прошли. По ней быстро поднимались вверх спахии. Среди них Яцько сразу же узнал Гамида.