– Я узнал – тоже случайно, – что главный казначей Морштын, которого ваше величество одаряли своими щедротами, благосклонным вниманием, доносит французскому посланнику де Бетюну обо всем, что происходит в Речи Посполитой, а также посылает тайные письма секретарю министерства Кольеру в Париж… Это уже прямая измена, пся крев! – выругался пан Мартын, но сразу спохватился и покраснел. – Прошу простить мои недостойные слова, ваша ясновельможность…

Собеский побледнел от волнения и гнева.

– О пан Езус! Что я слышу! – воскликнул он. – Я многое знаю, но чтобы пан Станислав посягнул на корону – поверить не могу!

– Я тоже не поверил бы, если б не слышал собственными ушами, разрази меня гром! – поддакнул королю Спыхальский.

– Ну а пан Морштын! – не мог успокоиться Собеский. – Сколько я сделал ему добра! Возвел в чин сенатора и великого подскарбия Речи Посполитой! А он… Изменник, быдло… а не шляхтич! – Король начал ругаться, как простой жолнер. – Если все это правда, он заслуживает самой лютой кары!

– Какие доказательства потребует ваша ясновельможность? – спросил Арсен, боясь, что Собеский ограничится лишь взрывом гнева, а потом остынет.

Король наклонился к своим собеседникам и решительно произнес:

– Мне нужны такие доказательства, которые недвусмысленно подтвердили бы вину Морштына и Яблоновского! Мне нужно хотя бы одно письмо! И – немедленно! Ибо на днях открывается вальный сейм, и на нем определится, каким путем пойдет Речь Посполита: поддержит Австрию в войне с турками или будет спокойно наблюдать, как султан разгромит ее, чтобы со временем захватить и Польшу. Вы меня поняли, панове?

– Поняли, ваша ясновельможность!

– Жду вас в ближайшее время… До сейма. Никак не позже! Запомните!

– Не забудем. Постараемся, ваша ясновельможность!

– И еще одно: моему секретарю пану Таленти можете довериться полностью… Желаю вам успеха! – закончил Собеский, вставая.

Арсен со Спыхальским тоже встали, поклонились, прощаясь.

6

6

Три следующих дня, прошедших после встречи с королем, Арсен почти не спал. По очереди с паном Мартыном они следили за каждым шагом главного казначея, не спускали глаз с двери его кабинета, пытаясь среди множества людей – слуг, охранников, посетителей, гостей и родственников – определить, кто был связным между сенатором и французским посланником. Однако это ничего не дало. Подозрение могло пасть на каждого, кто заходил к Морштыну, но проследить за всеми не было никакой возможности.

– Так мы ничего не сделаем, холера ясная! – ругался нетерпеливый Спыхальский. – Скоро сейм, а мы топчемся на одном месте… Что подумает король?