На кухонном столе, покрытом плиткой, рядом с печью, стояла широкая стеклянная чаша, наполненная какой-то жидкостью вроде свежего маринада, и в ней лежали мелкие сверкающие белые предметы – детские зубы.

Тщательно смоченные, обвязанные веревкой и, подобно жаркому, помещенные в кастрюлю, лежали куски белого, похожего на телятину, мяса. От этого ужаса меня тошнило. Тварь в виде женщины перед нами была каннибалом, и мясо, которое она готовила к выпечке… – мой ум отказался формулировать слова даже в глубине сознания.

– Ты… ты… – крикнула женщина странным, хриплым голосом – едва слышным, но настолько сильно вибрирующим, что это напоминало вой взбешенного кота. – Как ты нашел?..

– Eh bien, мадам, – отвечал де Гранден, изо всех сил пытаясь говорить со своим обычным циничным легкомыслием, но эта попытка у него не удалась, – как я нашел, это неважно. Но то, что я нашел, думаю, вы согласитесь, имеет больший смысл.

На мгновение я подумал, что дьяволица набросится на него, но ее намерение было другим. Прежде чем кто-либо из нас понял ее движение, она схватила стеклянный сосуд со стола, поднесла его к губам и почти опустошила содержимое двумя безумными глотками. В следующее мгновение, рыча, извиваясь от ужаса, она уже лежала на кафельном полу у наших ног, ее губы вздулись и покрылись буроватыми волдырями, когда яд, который она выпила, извергся из ее пищевода и протек между плотно сжатыми зубами.

– Боже мой! – вскрикнул я, инстинктивно наклоняясь, чтобы помочь ей, но француз отвел меня в сторону.

– Оставьте ее, друг мой Троубридж, – заметил он. – Это бесполезно. Она глотнула столько соляной кислоты, что ею можно было убить троих, и эти движения только механические. Она без сознания, и через пять минут у нее будет возможность объяснить свою странную жизнь Тому, кто намного мудрее нас. Между тем, – он принял холодные, прагматичные манеры дежурного в морге, выполняющего свои обязанности, – давайте соберем эти останки бедняги, – он указал на частично кремированные кости рук и на мясо в сияющей алюминиевой чаше, и сохраним их для приличного расследования. Я…

Захлебывающиеся, задыхающиеся звуки заставили нас обернуться к суперинтенданту сиротского дома. Последовав за де Гранденом в окно позже меня, он не оценил значения ужасов, которые мы видели.

Сцена самоубийства женщины расстроила его, но когда де Гранден указал на останки в печи и на столе, полный смысл нашего открытия дошел до него. С невнятным криком он в беспамятстве упал на пол.

– Pardieu! – воскликнул француз, поспешив к водопроводному крану и набирая стакан воды. – Думаю, лучше всего предоставить наши услуги живым, прежде чем мы возьмем на себя заботу о мертвых, друг мой Троубридж.