Некоторое время офицер обдумывал услышанное.

— Может, ты и говоришь правду,— наконец нарушил он молчание.— Твоя одежда не похожа ни на одежду жителей Кастра, ни на какую другую, когда-либо виденную мной. Разговариваешь ты на странном языке — вроде бы он и похож на латинский, но акцент выдает в тебе чужестранца. Сразу чувствуется — наш язык для тебя не родной. Я должен доложить о тебе императору, а сейчас тебя отвезут в дом моего дядюшки Септимуса. Если он поверит твоему рассказу, то может помочь тебе. Он имеет большое влияние в императорском дворце.

— Ты очень любезен,— учтиво сказал фон Харбен.— Можно попросить тебя об одолжении? Я чужой в вашей стране и, как ты понял, очень нуждаюсь в дружеской поддержке. Назови мне твое имя, ибо, кажется, мы могли бы стать друзьями. Римские обычаи, которым следуют в вашей стране, не должны воспрепятствовать нашей дружбе. Итак, расскажи о себе, сейчас твой черед.

Офицер улыбнулся и вздохнул.

— Моя исповедь будет краткой, ибо мало событий произошло в моей жизни. Зовут меня Маллиус Лепус. Я центурион императорской центурии Валидуса Августа. Если ты знаком с обычаями Рима, тебя удивит, что патриций командует центурией. Но здесь мы не во всем соблюдаем традиции, принятые в метрополии. Сангвинариус положил этому начало. Он допустил командующих центуриями в класс патрициев. С тех пор вот уже тысячу восемьсот с лишним лет мы носим патрицианский титул и служим центурионами — весь род Лепусов. А вот и Аскир! — с этими словами двери отворились, и в комнату вошел еще один офицер.

— Аскир пришел сменить меня на дежурстве,— пояснил Маллиус Лепус,— как только он примет караул под свою команду, мы отправимся на виллу моего дяди Септимуса.

 Глава 7 ПЛЕННИК РИМЛЯН

 Глава 7

ПЛЕННИК РИМЛЯН

Человек-обезьяна постарался выглянуть из хижины, насколько позволяла цепь. То, что он увидел, на деревенской площади, заставило его сердце тревожно забиться. Из входного отверстия его шалаша просматривался отрезок дороги, буквально забитый войском. Плотная масса вооруженных людей надвигалась на деревню.

Сперва, заслышав шум, Тарзан подумал, что жители взбунтовались против жестокого приговора, вынесенного ему вождем Шаусто. Суеверные туземцы племени Вагого не усомнились в том, что белого пленника точно посетил дух предка Луанды и наобещал множество бед, если загорится затеянный вождем костер на площади. Но нет — жители с криками ужаса разбегались кто куда перед надвигающейся бедой. Войско, ощетинившись пиками, явно имело дурные намерения.