Вечером 27 сентября, огромная медная труба, стоявшая на корме «Моры», своим мощным, громогласным рёвом, возвестила об отплытии.

Глава пятая

Глава пятая

Тревожным выдалось туманное утро 28 сентября.

Несмотря на большой масляный светельник на мачте «Моры», который вёл за собой весь флот, служа ему путеводной звездой, корабли разбрелись по морю во мраке ночи.

Утром, проснувшись и оглядев горизонт, Вильгельм увидел… Да ничего он не увидел! Только безбрежное море, гладь пенящихся волн, чаек в небе, и ни одной мачты, ни одного паруса на горизонте. «Мора» шла одна!

Спокойно, без паники и волнения, понимая, что сейчас все взоры собравшихся на корабле обращены на него, он прошёл на корму, и велел одному из матросов, взобраться на мачту и оглядеть горизонт.

– Ничего! Только небо и море! – к ужасу всех, прокричал матрос с верхушки мачты.

Вильгельм, с улыбкой на лице, обернулся к своей свите и воинам, и сказал:

– Что ж, подождём. Такое прекрасное утро, не правда ли? Давайте будем завтракать.

Кусок не лез никому в горло, но все старались брать пример с герцога, который с завидным аппетитом, поглощал хлеб, жареное мясо, гусиный паштет, сыр и пироги с рыбой.

– Давайте, открывайте бочонок вина, и выпьем мы все, за победу, и за успех и за удачу!

Все с ещё большим удивлением посмотрели на герцога, который несмотря ни на что, не теряя самообладания, когда всё повисло на волоске, собрался пить и веселиться.

Но не успели они осушить и по-первой чаше, как вдали показались четыре корабля. За ними медленно и величаво, внушительно и грозно, двигался и весь флот. Все шесть сотен, больших и малых, парусных и гребных, судов.

«Мора» встретила появление флота, громогласными, восторженными криками, восхваляющими герцога Вильгельма.

А впереди, уже виднелся берег Англии. На нём не видно было никого, кто мог бы помешать высадке, но всё же воины на кораблях приготовились к бою. Лучники заняли свои позиции, воины облачились в доспехи, взяли оружие, и прикрылись щитами.

Корабли причаливали в строгом порядке, борт к борту, кидая в воду якоря, матросы принимались убирать мачты.

Первым вступил на землю Англии, герцог Нормандии Вильгельм, и тут, зацепившись за что-то, он подскользнулся и упал. И так и стоял, на четвереньках, опираясь руками в песок.

С кораблей раздался всеобщий крик ужаса. Воины, испугались дурного знака, и начали переглядываться, роптать и шептаться.

– Чему вы удивляетесь? – громко сказал Вильгельм, вставая и отряхиваясь. – Я обнял эту землю своими руками и клянусь Божьим величием, что она будет ваша!