– Что Армения? Чем сейчас плох мир, между двумя соседями? Неужели, война лучше?

Посол продолжал говорить, а Роман Диоген внимательно слушать, откинувшись на спинку трона и подперев подбородок рукой.

«Заманчиво. Очень заманчиво. Алп-Арслан предлагает нам мир, союз, и совместный поход в Палестину и Египет, против Фатимидов. Очень, заманчиво! Но когда это будет? Дай Бог, чтобы мы к зиме добрались до Палестины… Можно ли доверять сельджукам? Не предадут? Не обманут? А какие земли получим мы? Палестину? Египет? Вернёт ли Алп-Арслан нам Армению? Молчишь… Но всё равно, предложение очень заманчивое. Очень. Ослабить войной сельджуков и арабов в Египте… Самому выждать… Потом… Напасть! И вот он, триумф! Почести и восхваление! Память потомков! Вечный почёт и слава в веках! Да, всё это заманчиво. Но… После… Не сейчас… Сейчас мне нельзя особо далеко удаляться от Константинополя. Нельзя давать шанс и повод моим врагам. Нельзя ставить свою судьбу на кон, где она будет зависеть лишь от прихотей фортуны. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Лучше разгромить сельджуков здесь и сейчас, со славой вернуться в Константинополь, низвергнуть всех своих врагов, укрепить власть, а потом уж, придёт черёд и Фатимидов. Да и всего остального мира».

Жестом руки император остановил речь посла.

– Мы выслушали тебя. Теперь, запомни и передай Алп-Арслану, наш ответ. Мы выбираем войну! Лучше война, чем мир и союз с еретиком, отвергающим истинного Бога и Его сына Иисуса Христа! На это, мы никогда не пойдём! Война!

Глава восьмая

Глава восьмая

25 августа 1071 года византийцы начали атаку. Сельджуки, не принимая боя, отходили. Серьёзное беспокойство доставляли их отряды конных лучников, осыпающие стрелами медленно шествовавшую византийскую армию. Потери росли. Даже сам командующий левым флангом Никифор Вриенний получил три ранения, но остался в строю. Отряды половецких лучников вступали с вражескими стрелками в перестрелки, тяжёлая византийская кавалерия пыталась атаковать, но конные лучники врага, на своих маленьких, лохматых лошадках, легко уходили от преследования, а затем продолжали обстреливать византийское войско. Всё-таки, кое-где, врага удавалось догнать, и там вертелись ожесточённые схватки.

Император остановил своего коня, снял шлем, и оттёр с лица пот и пыль. Сумрачным взором оглядел он поле боя. Повсюду было одно и тоже – его войска теснили отходящего врага, но до полной победы было ещё далеко. «Сейчас бы ударить на них с тыла и окружить. Момент подходящий».

– Где же Тарханиот? Прибыл?

– Нет, повелитель. Не видать его.