В резерве у Диогена ещё была лучшая часть византийского войска – тяжело вооружённые и оснащённые катафракты, набранные в Константинополе из представителей младших отпрысков высшей родовитой знати. Выказывая доверие, император поручил командование ими Андронику Дуке, сыну своего злейшего врага Иоанна Дуки. Им то, катафрактам, казалось, сам Бог велел, не щадить своих жизней, и костьми лечь во славу империи, защищая свои дома, громить врага, отстаивая всё то, что им дорого.
– Сейчас ударят катафракты, и мы сомнём сельджуков! Стойте твёрдо, воины! С нами Бог и Святая София!
Но Андроник Дука, получив приказ Диогена об атаке, вскричал:
– Император погиб! Всё кончено! Отходим! Надо спасти хоть часть войска! Оно ещё пригодиться нашей империи!
Почти все катафракты повернули своих коней, и последовали за Андроником Дукой, увлекая за собою немногих сомневающихся и рвавшихся в битву. Оборачиваясь в сёдлах, большинство из них, кидали злобные, ехидные усмешки туда, где в клубах пыли, в шуме, грохоте и криках сражения, ещё сражался, с остатками своей армии, император Роман Диоген.
Опытный стратег, хороший полководец и бесстрашный воин, он долго глядел вслед удаляющимся катафрактам.
– Всё кончено… Всё… Осталось только умереть. С Богом в душе, умирать легко. За мной, воины! За мной, кому честь дорога! Умрём во славу Святой Софии! С нами Бог! Бей их!
Долго ещё император, сплотив вокруг себя призирающую смерть и бесстрашную варяжскую гвардию, тех воинов, которые честь и достоинство, ставили выше позора и бегства, сопротивлялся окружившим их со всех сторон врагам. Никифор Вриенний, собрав остатки своего разгромленного левого фланга, пытался пробиться к нему.
Несмотря на безнадёжное положение, битва не затихала. Под императором пал пронзённый стрелами конь. Вражеский удар расколол шлем, и кровь залила лицо. Копьё пробило ему руку, и он уже не мог держать меч.
Вот как описывает битву очевидец Михаил Атталиат: «Это было как землетрясение: крик, волнение, страх, тучи пыли и орды турок вокруг нас. Это было трагическое зрелище, более скорбную картину трудно даже измыслить. Можно ли представить себе более несчастные обстоятельства, нежели обращение в бегство огромной имперской армии, совершенно беззащитное состояние императора… и осознание того, что сама империя находится на грани распада?».
К исходу дня 26 августа, когда пал последний воин Византии, битва затихла.
Глава десятая
Глава десятая
– Клянусь именем Аллаха – это император ромеев! – туркменский сотник Сазак, представил султану едва стоящего на ногах, грязного и окровавленного связанного византийца, в доспехах простого воина. Сазак сражался против него, видел, с каким почтением все относились к этому греку, защищая и прикрывая его, и едва битва стихла, извлёк его из-под груды тел, к превеликой радости убедившись, что тот жив.