Глава девятая

Глава девятая

Не знал император, выступая из Манцикерта навстречу врагу, что среди его военачальников зреет заговор. И нити этого заговора, широко опутав многих, тянуться вплоть до Константинополя и до Вифинии, где пребывал в ссылке Иоанн Дука.

Не знал император, что Иосиф Тарханиот, отправленный в обход с большей частью войска, едва столкнувшись с передовыми разъездами сельджуков, повернул свою армию назад, подальше от Манцикерта и битвы.

Не знал, что подкупленный Андроннком Дукой Руссель де Бейль, не собирается выступать, а вскоре и вовсе увёл своих наёмников из ущелья.

Не знал, что несмотря на всё это, главные его беды и горести, ещё впереди.

Но, как-бы то ни было, к вечеру 25 августа, ведомое им войско оттеснило сельджуков, и даже заняло их лагерь. Усталые от жары и жажды, от крови и смертей, от постоянного ощущения опасности воины, без сил валились прямо тут, на окровавленные, разогретые на солнце камни, на скудную, вытоптанную ногами и копытами траву, и засыпали. Завтра предстоит новый тяжёлый день, завтра снова в бой, завтра снова кровь и смерть.

Роман Диоген, не снимая доспехов, повалился на расстеленную для него в шатре широкую кровать, пачкая и рвя железом, тончайшие шёлковые простыни.

– Где Тарханиот? Где де Бейль?

– Неизвестно, повелитель. Гонцы, посланные к ним, не возвращались.

– Пошлите ещё! Посылайте, посылайте гонцов, одного за другим! Как Вриенний?

– Раны его не опасны, повелитель, хотя он и потерял много крови.

Император закрыл болевшие от напряжения, от солнца и пыли глаза. Но едва он уснул, как к нему в шатёр вбежал Никифор Вотаниат.

– Измена, повелитель! Измена!

– Что? Турки? Что случилось?

– Измена! Все наши огузы и половцы, перешли на сторону к единоплеменным с ними сельджукам. Все! Мы практически остались без лёгкой конницы и потеряли всех своих конных лучников.

Диоген застонал, и повалился на кровать.

«Измена… Измена… Неужели это всё… Неужели, конец?».

На рассвете 26 августа, осыпая византийцев градом стрел, в атаку перешли сельджуки.

Весь день византийцы, держась стойко, отбивали натиск врага, иногда переходя в контратаки. Но турки, постепенно, тесня понесшие наибольший урон фланги византийского войска, всё более охватывали центр, где сражался сам император.