Благодаря этому удару, организованному Сишельгаитой (сама Сишельгаита была ранена стрелой в грудь), византийская кавалерия была отброшена, а варяжский скьяльдборг подвергся удару с тыла. Он был окружён с трёх сторон, и вскоре разгромлен.

Оставшиеся в живых варяги бросились бежать, и часть из них укрылась в церкви Святого Николая. Но нормандцы (нормандцы, это образное выражение, в армию Роберта входили как и сами нормандцы, так и лангобарды, греки, сарацины, отряды наёмников и рыцарей с Северной Италии, Прованса, Бургундии и других мест), не пощадили их и там, подпалив церковь.

Храбрый воин, должен уважать мужество и доблесть противника, так гласит кодекс воинской чести. Но нормандцы, опьянённые кровью, напуганные ужасами битвы, предали варягов ужасной смерти, спалив их живьём.

Глава десятая

Глава десятая

Десять лет назад, под Манцикертой, погиб цвет византийской армии. И нынешнему разношерстному сборищу варварских наёмников, которых Алексей Комнин привел под Диррахий, не хватало ни силы, ни дисциплины, ни самоотверженности, чтобы противостоять слаженным действиям нормандцев.

Георгий Палеолог вышел из города, уничтожил и сжёг весь лагерь нормандцев, все их оборонительные сооружения, все осадные башни и метательные машины. Он попытался переправиться и через остатки разрушенного моста, чтобы ударить по нормандцам с тыла, но Ричард де Принчипато, выдвинул к мосту копейщиков и арбалетчиков, и отбил атаку Палеолога.

Боэмунд лишь слегка поднажал, смял армянских лучников, опрокинул болгарскую пехоту, и налетел на конницу сельджуков. Разгром! Около 7 тысяч сельджуков, в панике и страхе отступали, перед едва ли двумя сотнями рыцарей Боэмунда!

– Смотрите! Смотрите! – закричал кто-то за спиной императора. – Король Дукли! Константин Бодин! Он уходит!

– Измена!

– Проклятый Иуда!

– Он нас предал.

Да, Константин Бодин попросту ушёл, уведя своё войско, предав императора Византии, которому клялся, верно и честно служить.

Оба фланга императорского войска были разгромлены, оставался только центр. И на холме, вокруг императора, кто с ужасом, пряча пока зарождающуюся панику, кто со страхом, уже оглядываясь назад, кто с призрением, готовясь умереть, кто с отвагой, ещё веря в победу, глядели, как Роберт Гвискар, стягивает в единый таранный кулак всю свою рыцарскую кавалерию, готовясь атаковать их.

Лучники, непрерывно стреляя, пытались сдержать стремительную атаку, несущихся на них, в оглушительном топоте копыт рыцарей, видя нацеленные на них копья, распяленные в криках рты, но были уничтожены.