— Ради самого Бога, — сказал Ментейт, дрожа от волнения, — если тебе что-либо известно о происхождении этой леди, облегчи свою совесть перед смертью, поведай нам свою тайну!

— И за один раз уж небось с последним дыханием благословить моих врагов? — сказал Мак-Иф, взглянув на него насмешливо. — Да, это самое проповедуют ваши священники… Но когда же и относительно кого сами вы следуете этому правилу?.. Сначала я хочу знать, какова будет отплата за мою тайну, иначе я не расстанусь с ней… Рыцарь Арденворский, что бы ты дал за то, чтобы узнать, что понапрасну соблюдал свои покаянные посты и что на свете есть еще отпрыск твоего рода?.. Отвечай, иначе я больше ни слова не скажу.

— Я бы… — сказал сэр Дункан голосом дрожащим от сомнения, ненависти и ожидания, — я бы мог… Да нет, я знаю, что твое племя, подобно бесовскому отродью, из рода в род все только обманщики и убийцы… Но, если бы возможно было, чтобы ты сказал правду, я бы, кажется, мог тебе простить все зло, которое ты мне причинил.

— Слышите! — сказал Ранальд. — Сын Диармида сулит мне довольно крупный заклад… Ну а ты, благородный тан? Носятся слухи в лагере, что ты бы жизнью и имуществом готов был купить весть о том, что Анна Лейл не есть дитя гонимого племени, а дочь столь же знатного рода, как и ты сам? Ну хорошо… Так и быть, скажу… не из дружбы, нет. Было время, когда я хотел сделать эту тайну ценой своей свободы, а теперь я вымениваю ее на нечто такое, что мне дороже свободы и самой жизни… Анна Лейл меньшее и единственное оставленное в живых дитя рыцаря Арденворского, она одна была спасена в ту пору, когда все остальное в его замке было предано огню и мечу.

— Может ли этот человек сказать правду? — молвила Анна Лейл, едва сознавая, что говорит. — Или это все чудится мне во сне?

— Девушка, — сказал Ранальд, — если бы ты подольше жила с нами, ты бы лучше выучилась отличать правду от лжи. Этому английскому лорду и рыцарю Арденворскому я приведу такие доказательства моих слов, что они поневоле поверят. А ты пока уйди… Я любил тебя ребенком, не питаю ненависти и к молодости твоей. Чьи же глаза ненавидят цветущую розу, хоть и вырастает она из шипов? Ради тебя одной только и жалею о том, что вскоре должно случиться. Но кто хочет отмстить врагу своему, тот не должен тужить о том, что и невинный будет вовлечен в погибель.

— Он дело говорит, Анна, — сказал лорд Ментейт, — ради бога, уйди! Если то, что он сказал, правда, тебе надо иначе встретиться с сэром Дунканом.

— Я не расстанусь с отцом, раз нашла его, — сказала Анна. — Не покину его в таком ужасном положении!