Семен.

Таня сидела в сторонке, теребя косу, и слушала нас, полуоткрыв губы.

– И поскорей давай людей Семену, Фома Филимонович, – напомнил я.

– За этим дело не станет, – проговорил старик.

– Только одного, – сказал Семен. – Второго пришлет командир отряда. Есть у него парень надежный, хорошо знающий округу, по фамилии Логачев.

– Толковый парень, – заметил Фома Филимонович

– Все мы его знаем, – вмешалась в разговор Таня. –

Логачев до войны был первым физкультурником в городе, бегун, прыгун, работал в техническом контроле на заводе.

Жена его, медсестра, эвакуировалась с больницей, а он остался для работы в тылу. Комсомолец…

– Да что говорить, лучшего не сыскать, – подтвердил

Фома Филимонович. – Орел-парень! Что тебе рост, что силенка… И мозговитый. Ну, а второго дам тебе я. Обижаться не будешь.

– Кого, дедка?

– А Мишутку Березкина. Наш, городской. В подполье с первых дней. Его немцы не трогают. Одна нога короче другой, малость прихрамывает… А парень – сорвиголова!

На любое дело пойдет и глазом не моргнет. Только прикажи. Если бы не ты, Кондрат, он бы Наклейкина обработал. Вот такой…

– Ладно. Ты сведи его с Семеном, и они поговорят. Ну, мне пора, – сказал я и встал. – Кажется, обсудили все…

Я стал прощаться.

– Будь удачлив, Кондрат! – напутствовал меня старик.

– Берегите друг друга, – предупредил я.

– Все будет хорошо, – заверил Криворученко.

Таня вышла на разведку, а через минуту двинулся и я, чтобы уже никогда более не возвратиться ни в «хоромы»