163 Джордж Мэкензи (1636-1691) – шотландский юрист; при Карле II занимал видные судебные должности; автор ряда юридических трудов.

164 Насилие, причиняющее ущерб государству и частному лицу (лат.).

– Ладно, ладно, – перебил Глоссин, – нечего там распространяться, ты главное говори.

– Ну вот, тогда я сказал, что хочу купить водки, и мы стали об этом говорить. И вдруг он входит.

– Кто он?

– Да вот этот, – повторил Мак-Гаффог, указывая большим пальцем на кухню, где в это время находился арестованный. – На нем был плащ накинут, и я подумал, что, наверно, он не с голыми руками сюда пришел. Тогда я решил, что лучше всего прямо к делу перейти. Ну вот, он вообразил, что я с острова Мэн, а я все время держался между ним и хозяйкой, чтобы та, чего доброго, не шепнула ему, кто я. И вот мы с ним выпивать вместе начали, и я побился об заклад, что ему чарки голландской водки никак за один присест не выпить. Он возьми да и попробуй, ну а тут как раз Джок Слаунджинг и Дик Спурем пришли, надели мы на него наручники и как миленького забрали. Теперь-то он уж проспался и свеж как майский цвет. Теперь он на все вопросы вашей милости отвечать может.

Окончив рассказ, который он все время сопровождал разными гримасами и ужимками, Мак-Гаффог действительно получил и похвалу и благодарность, которых ему хотелось.

– А оружия при нем не было? – спросил судья.

– Ну конечно, было, этот народ без ножа да пистолета никуда не ходит.

– А бумаги какие были?

– Да вот они, – и сыщик протянул Глоссину засаленный бумажник.

– Ступай вниз пока, Мак-Гаффог, и жди там, – приказал судья.

Мак-Гаффог ушел.

На лестнице послышался лязг цепей, и минуты через две в комнату ввели арестанта, скованного по рукам и ногам. Это был крепкий, мускулистый человек, и хотя его косматые и тронутые сединой волосы говорили о том, что он уже не молод, и роста он был скорее небольшого, это все же был детина, с которым, пожалуй, никто не захотел бы мериться силой. Его распухшее красное лицо и осоловевшие глаза носили следы недавней попойки; она-то и помогла так легко его захватить. Но, с разрешения

Мак-Гаффога, ему удалось все же немного соснуть, и теперь сознание угрожавшей опасности вернуло ему самообладание. Наш почтенный судья и достойный не меньшего уважения подсудимый не произнесли ни слова и только долго глядели друг на друга. Глоссин, по-видимому, узнал своего пленника, но никак не мог решить, с чего начинать допрос. Наконец он первым нарушил молчание:

– Так это вы, капитан? Давненько же вы в наши края не заглядывали!

– Не заглядывали? Да я и вообще-то сюда в первый раз в жизни попал.