– Дальше не пойдем, могут заметить, – сказал он. –

Будем ждать темноты.

– А успеем, Григорий Фомич? – спросил Дымников. –

Ведь начнут ночью…

– Знаю, – прервал его Бойко, – тут час ходу. Отдыхайте!

– отойдя в сторону, он лег на землю вниз лицом.

Впереди был почти целый долгий летний день, вынужденное безделье тяготило партизан, но они понимали, что переход по открытой местности опасен. Они молча опустились на траву, достали сухари, лепешки, консервы, отцепили от поясов фляги с водой.

– Григорий Фомич, – позвал Снежко. – Вставайте!

Подкрепимся немного.

Бойко не отозвался.

– Забылся, видно, – сказал Дымников. – Не будем трогать.

Позавтракав, партизаны улеглись спать, а Снежко остался охранять их.

Подходя вечером к реке, Бойко и его товарищи увидели в береговых зарослях огонь. Надо было торопиться, но огни на этом берегу, где партизаны появлялись редко, вызывали подозрение.

– Трофим! Сережа! – сказал Бойко. – Проверить!…

Снежко и Дымников пошли на огонь, а Бойко с двумя бойцами залег на месте.

Ждали, наверное, с полчаса. Внезапно в той стороне раздался истошный крик, который повторило раскатистое эхо. Огонь сразу погас.

Бойко со своими людьми бросился вперед.

Подбежав к зарослям, они увидели три человеческие фигуры и припали к земле. Но это оказались Трофим и

Сергей. Рядом с ними семенил маленький большеротый гитлеровец с прыщеватым лицом. Второго фашиста они прикончили.

– Уж больно беспокойный был и голосистый, – пожаловался Дымников. – Это он голос подал.