Попетляв между домами, воины втащили меня на большую площадь перед каменной церковью. Из дома с высоким крыльцом вышел какой-то знатный господин, судя по его толстой золотой цепи на груди. Он подошел к нам, и воины растолковали ему, что меня ждет суд элдормена, когда он вернется.

Человек с золотой цепью посмотрел на меня и с издевкой произнес:

– Добро пожаловать в Эсканкастер, Сигурд сын Харальда. Надеюсь, тебя достойно встретили?

Я всмотрелся в его лицо и узнал тана Годреда. Когда мы в последний раз виделись, мои люди связанным везли его к ярлу Паллигу. Это его людей мы убили на постоялом дворе несколько недель назад.

Я покачал головой:

– Гостей у вас здесь принимают без почета. Никто не усадил меня у огня и не налил полный рог пива. Надеюсь, у ярла Паллига прием был получше.

Тан Годред поморщился. Не стоило мне упоминать о его плене, однако я не удержался. Тан еще раз посмотрел на меня сверху вниз и сказал:

– Ярл Паллиг получил за меня сотню марок серебра. Достойный выкуп. Но слегка больше, чем я собирался заплатить. Ничего, теперь пришло время мне возместить часть убытка. Если не серебром, так хотя бы свершившейся местью.

Тан Годред повернулся к сопровождавшим его воинам.

– Властью данной мне элдорменом Ордульфом на время его отсутствия я объявляю, что суд состоится здесь же и сейчас же. Я знаю этого человека – он соглядатай данов и враг всех саксов. За наши разоренные церкви и сожженные деревни его ждет смерть. Есть ли кто-нибудь среди вас, – он посмотрел по сторонам, – кто скажет слово в его защиту?

Все рассмеялись, но я, свисая между двумя воинами, все же произнес, хотя и без особой надежды:

– Я не разорял деревни и не сжигал церкви. Везде я бился честно, и ярл Ордульф и его ближние дружинники могут подтвердить мои слова.

Тан Годред ударил меня кулаком в лицо.

– Не смей произносить имя нашего элдормена, ты, датский ублюдок!

Я сплюнул кровь, и все же выговорил разбитыми губами:

– Я спас жизнь вашему ярлу и его ближним людям. У него передо мной долг.

Тан Годред рассмеялся.

– Наш ярл у вас в плену и вряд ли замолвит за тебя слово. Так что не отнимай понапрасну мое время.

Я начал говорить, что элдормен Ордульф теперь на свободе и прикажет сохранить мне жизнь, чтобы вернуть долг, однако Годред махнул рукой. Воины, что держали меня, разжали руки, и я упал лицом в утоптанную землю.

– Властью, данной мне элдорменом Ордульфом, я приговариваю Сигурда сына Харальда к четвертованию. Завтра в полдень четыре лошади разорвут его на части за все те злодеяния, что учинили даны на нашей земле.