– Выходит, если у ярла есть большая дружина, чтобы заставить свободных людей повиноваться, то никто ему не указ?

– Как никто? А конунг, что стоит над ярлом, – я не сдавался.

Тут брат Вилфред привстал, словно готовился к бою.

– А кому поможет конунг, ярлу, что пришлет ему богатые дары, или свободным людям или тем более рабам?

Мне пришлось согласиться, что конунг скорее польстится на серебро, чем станет защищать простых бондов от их ярла. Священник словно нанес какой-то хитрый удар.

– А надо конунгом ни у кого нет власти?

– Над нашим конунгом Свейном никого нет, он потомок самого Одина, и его предки получили свою власть из рук богов, еще когда боги жили промеж людей.

Брат Вилфред продолжал спрашивать:

– А боги?

Тут я задумался. Потом ответил:

– Конечно, боги над конунгом, но он может умилостивить их щедрыми дарами. Да и нет им дела до простых людей. – Я подумал, что и до меня им нет дела, если только я не принесу Одину большую жертву.

Брат Вилфред поднялся надо мной, словно побеждая в схватке.

– А Христу есть дело до всех, даже слабых и убогих. И он велит, чтобы с ними обращались по справедливости. И для него нет различия между рабом и ярлом. А несправедливость ярла для Христа стократ горше, чем несправедливость простого бонда. И готов он карать ярлов и конунгов, коли не чтут они его заповедей, а на простых людей обращает свое милосердие. Потому каждый раб и каждый бонд чувствуют на себе милосердие божье.

Он достал что-то из холщовой сумки, что весела у него на плече.

– А сейчас ты увидишь милосердие божье своими глазами. Дай мне осмотреть твои раны.

Пока священник врачевал мою рану я молчал, а он говорил без умолку. Но вот он закончил и дал мне воды из кожаной фляги.

– Христос милосерден ко всем, даже к врагам и рабам. Потому простые люди готовы идти на смерть за него.

Я почувствовал, что начинаю понимать, почему саксы в этих краях предали веру в старых богов и повернулись к Белому Христу. Про себя я также решил, что будь я ярлом, я никогда не позволил бы священникам появляться в своих землях. Но вслух я задал более простой вопрос:

– Брат Осборн говорил, и ты сейчас повторил, что Белый Христос велит быть милосердным ко всем. Даже к врагам. Мало кто в моих краях назвал бы пощаду для врагов разумной.

Брат Вилфред кивнул.