На сей раз патриотам явно не повезло. Женщина, впустившая Фрица в дом, оказалась настоящей дамой, которая не собиралась отвечать ни на один вопрос. Она говорила только «нет» или «не знаю». С презрением смотрела она на небритого мужчину, с сапог которого на ковер стекала грязная вода. Она готова была выгнать его вон из дома, но этому, видимо, помешала молодая девушка, сидевшая в комнате. Увидев, что в соседней комнате стоит телефон, Фриц решил своевременно ретироваться.

— Жаль, что у меня не было автомата, — со злостью сказал он своим товарищам. — Тогда бы она сразу поняла, что я не шучу. Мельница, видимо, отнята у хозяина и передана во владение этой немецкой гусыне, которая и корчит из себя барыню. Предупреждаю вас, что я второй раз в дом ни за что не зайду. Уходить нам нужно отсюда.

Фриц успокоился не сразу. Он оказался недалек от истины, так как весь район был занят гитлеровцами. В лесу северо-восточнее Люблинца находился большой рабочий лагерь, в котором содержались узники из застенков гестапо. Они валили лес, обрубали с деревьев сучья, а затем отправляли бревна на лесопилку. Работали там в три смены. Вокруг были расположены склады оружия в боеприпасов. Рабочий лагерь, лесопилка и склады усиленно охранялись. Большая часть обслуживающего персонала и охраны размещалась в окрестных селах, к числу которых относилась и эта небольшая мельница.

Этот район представлял собой «жаркое» местечко. Недели две назад, соблюдая меры безопасности, через него еще можно было пройти. Но это было возможно лишь до проведения гитлеровцами облавы. Правда, она не принесла гитлеровцам желаемых результатов. Однако опасаясь партизанских налетов, фашисты держали свою охрану в этом районе в состоянии боевой готовности.

Стоило антифашистам добежать до леса, как вслед им защелкали выстрелы. Судя по всему, важная дама с мельницы дала знать кому следовало о появлении партизан. Много позже, углубившись в лес, партизаны сели отдохнуть и обсудить свое, явно незавидное положение. Перед ними высился холм, у подножия которого стояли небольшие домики. Трудно было определить, сколько их, так как деревья закрывали все. Небо затянули тучи, начал накрапывать дождь. Откуда-то доносился стук, как будто кто-то молотком забивал гвозди.

Через минуту все прояснилось: где-то рядом шел поезд. Откуда он взялся, друзья не имели ни малейшего представления. Неужели они сбились с пути и, подавшись к югу, вышли на линию Люблинец — Ченстохова? Однако больше, чем этот вопрос, партизан терзал голод. Мысли о еде заглушали все.