— «Кы-ым»!.. Написано: «Кы-ым», товарищи!

— Да-а… — согласился с ним Иванов, с необычайным вниманием и интересом глядевший на развернутую газету. — Вот Даша и прочтет нам…

Катя вышла. У костра уже ссорились Даша и Николай.

— Я, видно, поступил неправильно, — говорил огорченный и озадаченный Тогойкин. — На рассвете мне придется снова пойти…

— Вы только послушайте его! — возмутилась Даша, бросая негодующие взгляды на Тогойкина, словно услышала от него что-то по меньшей мере неприличное. — Вы поняли, что он сказал? Он сказал, что зря спешил к нам.

— Как зря? Почему?

— А вот спросите у него!

Какое-то время все молча смотрели на Николая.

— Как я догадываюсь, — медленно начал Коловоротов, — ты, Даша, напрямки судишь. А тут обмозговать надо. Видно, тот бездельник, — старик потыкал указательным пальцем в сторону самолета, — спутал все в голове нашего Николая… Людям надо верить, Коля! Они обязательно приедут! А пришел ты, Коля, чтобы успокоить нас и накормить!

Слова старика прозвучали настолько уверенно, что и девушки и Вася начали хвалить своего друга.

Если бы он знал, как плохо им было без него! Как мучила и угнетала их неизвестность! Как обрадовались они, что он вернулся! Как важно, что он пришел раньше всех, презирая трудности и опасность похода… А уж как он устал, как изнурен, это они видят. Но вот то, что он из-за пустой болтовни одного слабого духом человека чуть не потерял веру в людей, — это плохо, очень даже плохо!..

— Если этой ночью не приедут…

— Приедут, обязательно приедут! — воскликнули все разом, не давая Николаю договорить.

— Приедут! — Катя вытянула из костра палку, которой шуровала угли, ткнула горящий конец в снег и неожиданно далее для себя самой на удивление уверенно запела:

Все, словно только и ждали этого, дружно и громко подхватили:

В самолет, где тихо и молча лежали люди, донеслась песня. Попов вытянул вперед руку с газетой и громко провозгласил:

— Вот это здорово! Поют…

— Ну, так как же насчет тучи и дегтя? — завел снова Фокин, но Иванов шепотом взмолился:

— Не надо, не надо, Эдуард Леонтьевич… Не слышите разве, что они поют?

— Что? Ах, поют!.. Чего же им не петь, когда их расхваливают на все лады! — Фокин отвернулся к стене и тяжело вздохнул. — Только вот долго ли они пропоют…