«Врет он! Петлю ему на шею!»

Щелкнули затворы винтовок. И тут же стройная чернявая девушка, та, что минуту назад пела, загородила Микольского собой.

«Позор убивать человека, который пришел к нам с песней! Так могут поступить лишь нелюди!» — крикнула она дрожащим от волнения голосом.

Микольский ощутил теплое пожатие руки девушки. Вдруг из сеней в хату ворвались люди с винтовками.

«Оружие в сторону, панове!»

«А вы кто?..»

«Мы партизаны отряда имени Устина Кармелюка. А перед вами с аккордеоном командир Микольский».

«Правильно! Партизаны-кармелюковцы наши друзья. Они всегда помогают полякам».

«Просим! Заходите в хату!»

Националисты испугались, ушли прочь.

«Как твое имя?» — спросил Микольский девушку.

«Галя. Я из-под Клесова. Убежала в лес. А ты вправду Микольский?..»

И вот теперь ранена… В Самарканде… А где это?

— Галя! Галя!.. — вздохнул Микольский, прочитав письмо жены.

— Партизанские хирурги, возможно, так не сделали бы операцию, как в Киеве. А оттуда Галю эвакуировали в Самарканд, — сказал Василий Андреевич. — Ты не печалься. В Самарканде лето долгое, и Галя там быстро вылечится. Генерал Шаблий передал, что она выздоравливает. Так что успокойся.

— Верю, что так. Я уже спокоен, Василий Андреевич, — кивнул Микольский.

К генералу подошел Стоколос. Доложил о прибытии обоза с боеприпасами, сообщил о потерях, понесенных партизанами в дороге. Назвал Устина Гутырю и еще несколько фамилий. А вот какая фамилия у поляка Веремея, Андрей не знал.

Василий Андреевич спросил тихо, почти шепотом:

— А где похоронены погибшие бойцы?

— Знаем, товарищ генерал-майор…