Он вернулся на свое место у окна.
– Вы приняли правильное решение, молодой человек, – сказал он.
– Надеюсь, – тихо ответил Марк.
Его облик говорил собеседникам, что юноша еще сомневается: в глазах его бегали тени, голос дрожал – он явно страдал.
– Я горжусь тобой, Марк, – поддержал премьер-министра Шон Кортни. – Ты снова честно выполнил свой долг.
– А теперь, джентльмены, прошу вас простить меня, – сказал Марк и, не дожидаясь ответа, вышел в свой маленький кабинет.
Премьер-министр с Шоном долго и молча смотрели на закрывшуюся за ним дверь. Первым заговорил премьер-министр.
– Замечательный молодой человек, – задумчиво проговорил он. – Какая отзывчивость, какое чувство долга!
– У него есть и другие достоинства, и они вознесут его высоко. Возможно, когда-нибудь мы скажем ему спасибо, – кивнул Шон. – Я почувствовал в нем эту жилку с нашей первой встречи, причем так остро, что сделал все для того, чтобы разыскать его.
– В будущем он очень пригодится нам… и он, и другие такие, как он, – сказал Джанни Сматс и тут же сменил тему: – Трутер немедленно выдаст постановление на обыск, и, с Божьей помощью, мы раздробим голову змеи до того, как она бросится на нас. Про этого человека, Макдональда, нам известно, и за Фишером, конечно, мы наблюдаем уже не один год.
Убежав из своего крохотного кабинетика, Марк несколько часов провел на улице. Гонимый больной совестью и страхом, он бродил под дубовыми кронами, шагал по узеньким улочкам; по каменному мостику перешел через речку Лисбек. Его терзали сомнения, самому себе он казался иудой.
«А ведь в Претории предателей вешают», – вдруг пришло ему в голову.
Марк представил Фергюса Макдональда, как тот стоит на крышке специального люка в помещении, похожем на амбар, и палач связывает его по рукам и ногам. Он вздрогнул, чувствуя себя совершенно несчастным, и даже остановился, сгорбив плечи и глубоко засунув руки в карманы. Потом поднял голову и обнаружил, что стоит возле почты.
Только потом он понял, что, скорее всего, с самого начала шел именно сюда, но теперь он увидел в этом знак. Ни минуты не колеблясь, Марк поспешил внутрь. На столе нашел пачку телеграфных бланков. Взял ручку – металлическое перо на ней оказалось немного испорчено и брызгало бледными водянистыми чернилами, отчего на пальцах остались чернильные пятна.