Марк понял: еще несколько секунд – и пулеметчик перенесет огонь на «роллс-ройс». Он поискал глазами место, где бы укрыться.

Между деревянным амбаром и следующим домом виднелся узенький проезд, как раз подходящий для того, чтобы в него мог втиснуться «роллс-ройс». Марк резко свернул туда. Пулеметчик угадал его намерение, но развернуть тяжелый пулемет оказалось не так-то просто; не успевая за автомобилем, он бил ниже цели.

Пули взрывали полотно дороги совсем рядом с «роллс-ройсом», поднимая облачка пыли и брызгая осколками асфальта.

Пулеметчик так и не успел скорректировать огонь; бензобак разбитого вдребезги «кадиллака» оглушительно взорвался, осветив его яркой алой вспышкой и подняв живописно клубящееся облако густого черного дыма.

Под прикрытием этого дыма Марк вырулил к проулку и, несмотря на то что вертеть баранку вдруг стало тяжело, втиснулся в него и тут же жестко задел за что-то передком машины.

В пятидесяти футах проход между домами перекрывал прицеп, доверху нагруженный бревнами. Марк остановил машину и выскочил.

Он увидел, что от пулемета они прикрыты углом амбара, но это временно, а удрать им не давал возможности прицеп. Пройдет каких-нибудь несколько минут, и забастовщики опомнятся, догадаются, в какую передрягу угодили их противники, притащат сюда пулемет и расстреляют их в упор. Оглядев машину, он с первого взгляда заметил, что пулеметный огонь порвал на клочки шину правого переднего колеса. Марк открыл заднюю дверцу и выхватил у Шона снайперскую винтовку, после чего помедлил мгновение, по очереди глядя на генералов.

– Быстро поменяйте колесо, – приказал он. – Я попытаюсь их задержать.

Он рванулся вперед по проезду.

– Надо как-нибудь ему напомнить, чтобы в следующий раз, когда он станет командовать, обращался ко мне «сэр», – пошутил Шон и повернулся к Сматсу. – Ты когда-нибудь менял колеса автомобиля?

– Не глупи, старина Шон. Я ведь кавалерист, а кроме того, я старше тебя по званию, – улыбнулся в ответ премьер-министр, чья золотистая борода делала его похожим в свете автомобильных фар на благородного викинга.

– Черт бы меня побрал! – проворчал Шон. – Тогда бери домкрат и работай.

Добежав до угла амбара, Марк присел на корточки, проверил магазин винтовки и только потом огляделся.

«Кадиллак» пылал, как огромный погребальный костер, и до ноздрей Марка доносилась отвратительная вонь горящей резины, машинного масла и человеческой плоти. Тело водителя еще оставалось за рулем, и его жадно лизали дымные языки пламени; голова бедняги почернела и обуглилась, а тело искривилось и скорчилось, словно застыло в чудовищном танце смерти.