Юная зулуска, с виду не более шестнадцати лет, открыла дверь домика. Она была одета в белый хлопчатобумажный пыльник – характерное платье для няньки, а на бедре у нее восседал маленький Джон.

И нянька, и мальчишка рассматривали Марка огромными серьезными глазами, но когда Марк обратился к девушке на зулусском, которым владел свободно, она явно почувствовала облегчение.

Услышав голос Марка, Джон что-то взволнованно залопотал. Это могло означать, что он узнал Марка, но, скорее всего, мальчонка просто дружески приветствовал незнакомого дядю. Он тут же принялся весело подпрыгивать на нянькином бедре, да так энергично, что ей пришлось быстро подхватить его, чтобы он не спорхнул на пол или не взлетел, как ракета, к потолку.

Джон протянул ручонки к Марку, со смехом и с криками болтая на своем языке, и Марк взял его на руки, тепленького, извивающегося и пахнущего материнским молоком и еще бог знает чем, как всякий ребенок. Джон немедленно вцепился Марку в волосы и попытался вырвать клок с корнем.

Через полчаса Марк вернул его луноликой маленькой няньке и направился по крутой тропинке к берегу моря, а в спину ему неслись негодующие вопли Джона, которые постепенно затихли.

Чуть повыше самой высокой отметки прилива Марк скинул обувь и рубаху и бросил лежать на песке, а сам повернул на север и, оставляя следы босых ног, пошел по твердому влажному песку, на который накатывались волны.

Он прошагал примерно милю и не заметил ни единого признака присутствия человека. Песок был покрыт застывшими мелкими складками, образовавшимися от постоянного ветра, и испещрен следами морских птиц.

Справа накатывались длинные и прозрачные как стекло волны, чьи зеленые гребни заворачивались и обрушивались на берег, шипя белой пеной и сотрясая песок под ногами. Слева над белым песком вздымались густые темно-зеленые заросли буша, а за ним – голубые холмы, и еще выше – синее небо.

Он был совершенно один – пока наконец не увидел вдали, примерно в миле, еще одну фигурку, тоже идущую по самой кромке пляжа навстречу, маленькую и одинокую фигурку; расстояние между ними еще не позволяло понять, мужчина это или женщина, друг или незнакомец.

Марк прибавил шагу, и фигурка приблизилась и стала отчетливее.

Марк побежал, а фигурка впереди вдруг остановилась, застыв на месте с той неподвижностью, что казалось, вот-вот взлетит.

Но это длилось недолго: фигурка вдруг бросилась бегом к нему навстречу.

Это была женщина, да, женщина с темными шелковистыми волосами, развевающимися на ветру, с протянутыми к нему руками и загорелыми босыми ногами, мелькающими на бегу; улыбка открывала белые зубы, и навстречу Марку сияли бездонные синие глаза.