— Хлопцы! Командующий догоняет нас… вон, видите белая «чалма»!

И в самом деле — на второй машине белеет забинтованная голова Исса Александровича.

Поднялась цепь — и густой зеленой лентой метнулась вперед. Долго не пришлось идти. По сигналу гвардии майора Гераськина из-за кустистой сопки высыпали казаки в конном строю. Таких сопок было четыре. За каждой — эскадрон притаился. Все пришло в движение.

Казаки Петрова уже летели вперед на конях, встречая то тут, то там группу гитлеровских солдат. «Гренадеры» почти не стреляли, чтобы не выдавать себя — притихли в ямках или бежали укрыться к лесной полосе. Парторг не призывал: «Коммунисты и комсомольцы, вперед!». В эскадроне к этому времени большинство казаков коммунистами и комсомольцами стали.

Шли в атаку конные полки, двигались самоходчики к дзотам, стреляя прямо по их зияющим амбразурам, рвали танки густую ржавую паутину колючей проволоки — спираль «бруно» на сомкнутых рогатках. Пронеслись через первую траншею. На главном направлении, где еще в прошлую ночь нащупали пластуны «ущелину» для прорыва конницы, началось такое движение, будто косяк молодых лошадей мчался, сломя голову, гонимый раскатами грозы или градом. Но здесь было не бегство, а стремительная атака, буйный волевой порыв. Защитники укрепленного рубежа превратились в дикое обезумевшее ох страха стадо.

В те минуты, часы и дни белая «чалма» командующего, мелькавшая в цепях и предбоевых порядках, служила для солдат своеобразным символом победы.

…«Чалма» осталась позади, бронетранспортеры посторонились. Плиев вышел из машины, поднялся на мшистое ребро горного отрога. Вскинул бинокль. Увидел зеленые скаты хребта. Там впереди — лесная долина, там уже вспыхивают короткие, как трехпатронная очередь, бои…

— Мы — за Малыми Карпатами, — как будто думая вслух, сказал стоящий рядом с командующим офицер Генерального штаба Б. Д. Смирнов.

— Да. Мы прошли, — ответил генерал и указал на извилистую гряду хребта. — Теперь там все рухнет… Завтра двинемся на Брно и Злату Прагу…

* * *

«Каленый утюг» КМГ проехался по лесной равнине. Гвардейцы с боем овладели железнодорожным узлом Малацки. Все, что прежде находилось на казавшихся неприступными высотах хребта, все это многотысячное войско противника в беспорядке и панике, без связи, резервов и штабов (они попали под «утюг») ринулось к реке Морава.

Между Дунаем и озером Ферте (Нойзиндлер-Зее) разбитые части влились в состав резервных соединений. Немецко-фашистское командование надеялось приостановить наступление советских войск.

Заранее подготовленные ярусы траншей ощетинились проволокой, стволами пушек и пулеметов. Плотность обороны превышала всякие нормативы. Участок представлял собой ту «сдавленную пружину», о которой день и ночь трубили геббельсовские радиокомментаторы.