Зверев не растерялся, коротко и ясно произнес выученную наизусть речь. Сказал, что не боится, пусть публикуют снимок во всех газетах мира и оставят его в покое. Речь не произвела должного впечатления, «издатель» начал уговаривать, Зверев — распаляться. В разговор встрял мужчина в дверях, пригрозил кулачной расправой. Зверев поддался на провокацию, накопившаяся за полгода злость бросилась в голову, он сделал ложный выпад, когда противник раскрылся, нанес удар в челюсть, перепрыгнул через распростертое тело, выскочил в коридор, где его встретил невысокий человек в пенсне и попытался остановить. Зверев сбил его с ног, вылетел на улицу и попал в объятия полицейских.

В два часа десять минут Зверев расхаживал по цементному полу одиночной камеры.

Сцена была подготовлена и срежиссирована профессионалами. Человек в пенсне являлся дежурным администратором гостиницы, человеком в городе известным, его подставили Звереву на убой. Оба они не подозревали, что разыгрывают написанные чужой рукой роли. Мужчина, сбитый в номере, мог легко справиться со Зверевым, но послушно подставил свою челюсть под удар. Когда Зверев вылетел в коридор, мужчина поднялся, заявил, что гонорар придется удвоить, так как кулак у русского парня настоящий. После этого агенты спокойно покинули гостиницу. Начала действовать официальная власть, которая не знала ничего о проводимой провокации.

Дежурный прокурор приехал в участок. Ознакомившись с материалами, он осуждающе покачал головой. Свидетелей оказалось больше чем достаточно. У добропорядочного администратора врач установил перелом челюсти и сотрясение мозга. Состав преступления был налицо. Объяснения Зверева не подтверждались, посторонних в гостинице не обнаружили, их восприняли как алкогольный мираж.

Зверева ждали суд и тюрьма.

Он это понял к четырем утра, когда, достаточно остыв, имел возможность подумать. Он прекрасно знал, уголовных преступников не выдают, да даже если свои и заберут его отсюда, то дома обязательно будут судить и посадят. О литературной деятельности можно забыть навсегда. Он был разбит наголову, поставлен к стенке, оставалось лишь ждать залпа.

«Издатель» появился в участке после пяти утра. Условия не изменились, и Зверев принял их, не собираясь работать на чью-то разведку. Принял с одной лишь целью — вырваться на волю, вернуться домой.

Теперь он лежал дома, в собственном кабинете трехкомнатной кооперативной квартиры, ждал телефонного звонка заграничного «друга». За границей у него имелись «друзья». Ночью, закончив разговор с Василием Васильевичем, он понял, что ему предложена безоговорочная капитуляция. Никаких скидок на знакомство, на разговор по душам. Просто, обычным порядком: бюро пропусков и майор Сергеев, человек с любопытными холодноватыми глазами. Надо было взять паспорт, приехать на такси — он же теперь ездил только на такси — и рассказать, как он согласился предать Родину.