— Ладно, — ответил Зверев.

— У вас приятный, хотя и несколько суховатый голос, Николай Иванович. — Робертс снова приглашающе улыбнулся. — Я коммерсант. Мое сотрудничество с определенной организацией произошло отнюдь не по моей воле. Когда мы с вами познакомимся ближе, я расскажу кое-что из своей биографии, некоторые детали вам покажутся понятными и знакомыми. В отличие от вас, я отношусь к жизни с юмором.

— Короче. Я не знаю, кто вы. — Зверев передвинул бронзовую массивную пепельницу, погасил сигарету.

— Коммерсант Эдвин Робертс.

— Чем могу быть полезен?

Робертс на секунду растерялся, но тут же справился с собой, сказал:

— Ах, это? Пожалуйста. — Он протянул Звереву его известную фотографию. — Достаточно?

— Нет. Копий может быть много, я должен иметь гарантии, что вы оттуда.

— Что же?

— Не знаю. Это ваша забота.

Робертс задумался, несколько неуверенно спросил:

— Если я расскажу, как была организована история, которая произошла с вами в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое февраля?

— Это уже кое-что. Валяйте.

— Дайте, пожалуйста, хотя бы стакан воды.

Зверев сходил на кухню, налил из-под крана бокал воды, махнул рукой, вынул из холодильника лед.

— Благодарю, вы очень любезны. — Робертс поднял запотевший бокал, побренчал льдинками. — Покрепче ничего не найдется?

— Не употребляю.

— А я грешен. — Робертс мечтательно улыбнулся. Взглянул в невозмутимое лицо хозяина и коротко, но с упоминанием деталей пересказал невеселую историю человека, который считал себя самым умным и сильным.

Зверев выслушал безучастно, задав несколько вопросов, сказал:

— Ладно, вы тот человек, за которого себя выдаете. Остается решить… — Положив на стол руку ладонью вверх, он начал загибать пальцы. — Что вам нужно? Насколько велик вред, который я принесу своей стране? — заметив недоумевающий взгляд собеседника, Зверев пояснил: — Даже у подонков остаются принципы. Чем компенсируется мой выход из лагеря порядочных людей?