Савл тоже вздохнул, с унылым видом наблюдая, как два учителя, прыгая с камня на камень, переходили реку. Но теперь фарисей молчал, боясь погубить себя неосторожным словом, и мысленно просил Бога, чтобы эти безумцы учинили драку между собой на потеху толпе. Но те, спокойно беседуя друг с другом, ушли под высокое дерево и сели на виду иудеев, и словно забыли о них.

Савл нетерпеливо приплясывал на месте, дрыгал ногами, озлобляясь на всех, кто стоял рядом с ним и с умилением смотрел на учителей. Он готов был запинать всю толпу и то и дело порывался разоблачить в её глазах этих двух сумасшедших, но едва открывал рот, как тут же впивался зубами в кулак и сердито мычал. Однако разоблачить лжемессию была так велика у фарисея, что он не выдержал и, чувствуя огромное облегчение, показал пальцем на нос Петра и пронзительно крикнул:

– Люди! Люди! Он не Мессия, он рыбак! Не верьте ему!

И в ярости, что он – Савл – не мог сказать правду, заплакал горькими слезами.

Когда Иоанн Креститель первым перешёл священную реку, он обернулся к Иешуа, который осторожно, глядя под ноги, шагал по камням, следом за ним и не пытался что-либо говорить Крестителю, тем более убеждать в своей правде. А тот насмешливо осмотрел на тощенького Иешуа, хмыкнул и, считая себя старшим среди них двоих, снисходительно сказал:

– Знаю о твоих словах, да люди глупы. Их не убеждать надо, а заставлять. – И он, выкину перед собой сильным жестом руку, ткнул пальцем вперёд. – Покайся, человек, и будет тебе прощенье!

Иешуа, идя рядом с огромным, высоким пророком, тихо ответил:

– Вот человек покаялся, вернулся домой и вновь творит грех.

Иоанн, багровея лицом и не сдерживая раздражение, зарычал:

– Ты, Иешуа, уже говорил мне эти слова в Храме, но сейчас они похожи на глумление.

Учитель же в эту минуту занятый мыслями о будущей беседе с теми, кто хотел слушать его, встрепенулся, понял, что он обидел пророка, мягко обратился к нему:

– Прости, брат, не ведал я что в моих словах таилась для тебя обида.

Пророк довольный тем, что Иешуа признал свою ошибку, махнул рукой.

– Да ты говори. Только не надейся, что я соглашусь с тобой.

Они сели под дерево, сознавая, что этот маленький только что разрешённый конфликт быстро сблизил их, упростил отношения. Для Иешуа это было привычно, а вот пророк, ранее никогда не встречавший людей, стоявших высоко над людьми и готовых отступить перед равными себе, вдруг услышал искреннее: «Прости» – был смущён. И уже иными глазами внимательно осмотрел учителя и отметил, что он прекрасен лицом и телом, что его взор твёрд и полон восхитительного миролюбия, благородства и странной грусти. «Да, он, пожалуй, и по траве ходит так, чтобы не измять её».