1 декабря 1991 года более 90 % украинских избирателей поддержали независимость своей республики. Ельцин признал неизбежное. Неделю спустя в охотничьем домике в Беловежской пуще, на границе Белоруссии и Польши, он встретился с Леонидом Кравчуком, президентом Украины, и Станиславом Шушкевичем, спикером белорусского парламента. Они договорились о роспуске СССР, возглавляемом Горбачевым, и создании Содружества Независимых Государств (СНГ), контроль над которым Ельцин рассчитывал получить в свои руки. Советский Союз исчез – его распустили лидеры трех республик, некогда составлявших большой русский народ, основу империи Романовых.
Еще несколько месяцев тому назад никто не мог предсказать такого исхода. Не объявляя о собственной независимости от Союза и даже не мечтая о ней, Россия де-факто стала независимой. Когда СССР приказал долго жить, Ельцин и российские либералы остались со скелетом Российской Федерации, на который еще предстояло нарастить экономическую, институциональную и идеологическую “мышечную массу”. А кроме того, возникло новое Содружество, которое многие в России расценили как продолжение СССР, и русским элитам, как политическим, так и интеллектуальным, предстояло прояснить свою новую политическую идентичность, оказавшись между Российской Федерацией и СНГ.
В 1990-е годы Ельцин не раз призывал своих советников выработать новое определение русской национальной идеи. Это было нелегко. В июне 1991 года, на первой церемонии вступления в должность президента, Ельцин обратился к гражданам Российской Федерации и пообещал защищать права ее народов. Эту же формулировку в своем инаугурационном обращении в прошлом году использовал Горбачев. Ельцин просто заменил “СССР” на “Российская Федерация”. В краткой речи он не упомянул русский народ. В 1996 году, на своей второй инаугурации, Ельцин пообещал верно служить “народу” без каких-либо подробностей. Не только Ельцин, но и другие российские политики не хотели определять население России в национальном измерении. В официальных заявлениях о жителях Российской Федерации редко говорилось как о русском народе.
Мало кто приложил больше усилий, чтобы заполнить понятийный вакуум в центре нового русского самосознания и нациестроительства, чем Валерий Тишков, директор Института этнологии и антропологии Академии наук СССР, а затем РФ. В начале 1990-х годов Тишков был среди первых, кто продвигал идею русской гражданской нации, состоящей из жителей Российской Федерации всех этнических и культурных групп. Он назвал эту нацию