Блуждая глазами и запинаясь, Шурка принялась рассказывать. Происхождения клички она не знала, да и не интересовалась. Найденыш был из бродяг: явился в московскую полицию и признался, что живет без документов. Получил полтора года каторги, как водится, и попал на Сахалин. Был Найденыш, судя по всему, из мастеровых, мужик от сохи. Свои таланты проявил еще в кандальной: без труда открывал любые замки и из обычных замков умел делать секретные. Ни к «иванам», ни к прочим варнакам не прислонялся, за что был каторгой неоднократно бит.

Прежний губернатор, генерал Мерказин, уезжая в длительный отпуск, попал в конфузию: потерял ключ от сейфа с важными документами. Прослышав про Найденыша, вызвал его и без особой надежды спросил – сможет ли сейф вскрыть? Провозившись около часа, Филипп сейф взломал. Губернатор из благодарности приказал перевести Найденыша в поселенцы, и тот открыл собственную мастерскую. Стал мастерить гробы, сундуки и всякие денежные ящики с секретами. Новый губернатор, Ляпунов, тоже как-то услугами Найденыша попользовался, велел его оформить на какую-то мелкую должность при окружном управлении – и тем самым дал каторге понять, что обижать Фильку нельзя, сие чревато губернаторским гневом. Да Найденыш и сам с головой дружил: взял к себе в подмастерья Степку Богданова. Того за бешеный нрав боялась вся каторга, связываться с ним никто не желал.

Выслушав Шурку-Гренадершу, Сонька с дружками переглянулась: при таком раскладе секретов у Найденыша не вырвать!

– Чего ж ты, старая, нам в таком разе Найденыша своего сватаешь? – грозно двинулся к Шурке Черношей. – С этакими заступниками плевать он на всех хотел!

Шурка проворно юркнула в сени, опять заперлась. И уже через толстые доски закончила:

– Потому и сказала, что понтрет Сонькин у Найденыша в мастерской видала. Да не один! Стряпуха его грит, что он, Сонька, на тебя давно глаз положил, еще до каторги. Оченно он тя уважает!

– Уважает, говоришь? Что ж, раз уважает, можно и в гости сходить, – рассмеялась Сонька. – Сожительница у него имеется?

– Может, и похаживает к молодухам – того не ведаю! А в доме, кроме Богданова да стряпухи юродивой, никого не видать… А доля моя какая будет, Софья Ивановна?

– Долю ты еще не заработала, Шурка, – отрезала Сонька. – Старайся!

⁂

Выпроводив Пазухина и Черношея, Сонька принялась хлопотать. Велела Шурке принести припрятанное платье, пошитое специально для норвежца, «под губернаторшу». Примерила, заглянула себе за спину, с досадой цокнула языком: зеркал у Шурки не водилось, так что со стороны на себя и не поглядишь. Однако и без зеркала было ясно, что за неделю в бегах она изрядно похудела, платье висело на ней мешком. Придется снова к портнихе идти. Не для того, чтобы подогнать платье по фигуре, а сделать его менее шикарным. Свернула платье потуже, сунула в мешочек, чтобы захватить на вечернюю проверку.