– Не знаю, – с сомнением поскреб щетину на щеках Пазухин. – Афиноген, Степка-бабай да Ромашкин – люди тертые, осторожные. Недаром по много лет майданы в камерах держали: и копейку тугую сбили, и живыми из тюрьмы при своих капиталах вышли. Завели лошадок для форса, катаются, а вот чтобы в чужие руки коляску дать – не знаю! Вряд ли…

– Залог потребуют нехилый, каждая лошадка вдесятеро против той же коровы по цене идет. Да еще и сами захотят поехать, для своего спокойствия. Глаза-то им не завяжешь…

– Ладно, сама завтра поговорю с ними, – решила Сонька. – Тогда второе, ребятки: на дело идти надо! Скучно без «сламу»! А я вас давно прошу: адресок подскажите, где «хрусты» водятся.

– Зажиточных-то «гавриков» на Сахалине немало, да вот «хрусты» свои они за семью замками держат! Те же майданщики бывшие: не на последние деньги, полагаю, лошадок купили! – сплюнул Пазухин. – Рояли заказывают с материка, для обстановки домашней. Цепками золотыми в палец толщиной шеи обвешаны – хоть собаку привязывай!..

Дверь сеней скрипнула, и из нее высунулась Гренадерша. Она торопливо выпалила:

– Вы бы, ребятки, с Филиппом Найденышем поговорили! Лавка у него на базаре, гробы господские мастерит. А еще, бабы говорили, сундуки денежные с хитрыми замками делает по заказу, нычки в избах у богатеев оборудует такие, что сроду не сыщешь! Дорого дерет, зато надежу гарантирует! Вот кто все знает!

Выпалила – и дверь поскорее захлопнула, даже щеколдой брякнула – чтобы под горячую руку не зашибли лихие люди.

Сонька и ее гости переглянулись, рассмеялись.

– Вот стерва хитрая! – Пазухин пнул дверь, но не сильно. – Подслушивает, сволочь!

– А что? Шурка дело говорит, – вступился за нее Черношей. – Я про Филиппа этого, признаться, слыхал. Руки у мужика, говорят, золотые. И язык за зубами держать способен – потому и получает заказы!

Сонька в задумчивости покачала головой.

– Слышь, Шурка! – возвысила она голос. – Выдь-ка, никто тебя не тронет! Слово даю! Может, присоветуешь что – в долю возьмем.

Пазухин снова дверь пнул:

– Слышь, старая, выползай! Все одно до скончания века не отсидишься! А тебе слово дадено – никто не тронет.

Мало времени спустя громыхнула щеколда, и на крылечко осторожно выбралась Шурка – Гренадерша. Опасливо оглядела жиличку и ее гостей, показала ржавый серп: смотрите, мол, только троньте! Сонька снова рассмеялась:

– Я ж говорю – никто не тронет! Давай-ка, про Филиппа своего расскажи – кто да что? Почему такая кликуха странная – Найденыш? Богатеи – народ недоверчивый, все это знают! Отчего тогда ему секреты свои доверяют денежные?