Внезапно Витте остановился, прислушиваясь. И Лавров тут же услышал где-то неподалеку детский плач. Извинившись, хозяин распахнул боковую дверь, и Лавров увидел бонну[191] с малышом на руках. При виде Витте малыш тотчас перестал плакать и разулыбался беззубым ротиком. Поправив малышу чепчик и проворковав что-то ласковое, Витте тотчас вернулся к гостю:

– Извините, господин полковник. Это мой внук, Левушка Нарышкин. У него режутся зубки – а я обещал своей дочери, проживающей ныне в Париже, непременно доставить ей сынишку. Благо есть оказия, и я еду через Париж. Прошу, господин полковник…

Дойдя до прихожей, Лавров принял шляпу и трость от камердинера и шагнул в предупредительно распахнутую им дверь.

– Прощайте, господин полковник! Рад нашему знакомству. Еще раз прошу простить за отнятое понапрасну время…

Лавров остановился в дверях и вдруг круто повернулся к Витте:

– Когда вы уезжаете, ваше высокопревосходительство?

– Послезавтра…

– Кто вас сопровождает?

– До Парижа – моя супруга и бонна. Без них, боюсь, мне не справится с внуком. Кроме того, я беру с собой камердинера и секретаря – они едут со мной в Америку.

– Ваше высокопревосходительство, нам, вероятно, стоит вернуться в кабинет, – решился Лавров. – Мы забыли кое-что обсудить, Сергей Юльевич…

В кабинете Лавров, не садясь, повернулся к хозяину дома всем корпусом:

– Один из моих лучших наблюдательных агентов, подпоручик Новицкий, давно испрашивает у меня отпуск. Пожалуй, я подпишу его рапорт… Он весьма умен, решителен и храбр. Если вы готовы отказаться в поездке от услуг своего секретаря, Андрей Павлович Новицкий вполне может заменить его. Под видом вашего секретаря Новицкий все время будет рядом с вами, и в то же время будет иметь свободу передвижения. Но – никому ни слова, ваше высокопревосходительство! Даже супруге – ей скажете, что нынешний ваш секретарь для столь важной миссии не годится, и вы его увольняете. Или тоже в отпуск отправьте, не знаю…

– Господин полковник! – Витте, не сдержавшись, сделал шаг вперед, взял Лаврова обеими руками за плечи. – Владимир Николаевич, дорогой вы мой человек! У меня просто нет слов… Благодарю вас: вы не только лично меня – Россию спасти можете!

Сантиментов Лавров не любил, и при первой возможности сделал шаг назад, освобождаясь от дружеских объятий.

– Новицкий сделает все возможное для вашего благополучного путешествия, Сергей Юльевич. Однако прошу и умоляю: вы меня не видели и ни о чем не просили. Я подписываю рапорт подпоручика, и официально мне нет дела до того, где и как он проведет это время! И еще одно, ваше высокопревосходительство… Если Новицкий… Если с ним что-нибудь случится… Женой и детками он обзавестись не успел, а родители его небогаты. Так что потеря единственного сына…