Другие части Харбина, Пристань и Новый город, были далеко не такими тихими. Название Пристань было связано с близостью к реке Сунгари – тут находился порт, была уйма лавок, магазинов, контор и гостиниц. Новый город считался центральным, самым шикарным районом города. Там располагалось правление Китайско-Восточной железной дороги, многочисленные конторы. Здесь были широкие проспекты, живописные скверы, здание Железнодорожного собрания, окруженное парком, летом там играл оркестр. На главной площади высился Свято-Николаевский собор, от которого вниз, с холма, спускалась широкая улица, упиравшаяся в здание Харбинского вокзала.

Берг и его команда оценили выбор Осамы-старшего: тихая обстановка, неторопливая русская речь вокруг и нелюбопытные соседи давали возможность по-настоящему отдохнуть и расслабиться после приключений в Забайкалье. У каждого была своя просторная комната – включая Надю Аверичеву и Марию Ханжикову.

Андрей учредил над Надей плотную опеку. Со своей читинской «сокамерницей» он часто уходил из дома и пропадал в городе с утра до позднего вчера. Сначала разыскивали родню Нади – это было нелегким делом, учитывая огромный наплыв эмигрантов из России. Потом просто бродили по улочкам этого своеобразного города – с одной стороны заграничного, с другой – будто перенесенного из прошлого века России.

Ханжикову опекал, естественно, Берг. Несколько отвыкшая в деревне от городской суеты Мария Родионовна понемногу переставала дичиться, стала чаще улыбаться. Бергу не терпелось расставить точки над «i» относительно короткой фразы на французском языке, услышанной от Ханжиковой на рельсах неподалеку от станции Борзя, но Мария вела себя так, будто никогда не говорила этого. Она держала себя с Бергом ровно, словно давняя знакомая. А он из деликатности ни словом, ни жестом не напоминал Ханжиковой об этом эпизоде.

Сам Берг был в восторге от Харбина, наполненного русской речью, русскими ресторанчиками, лавками и кафе. Однако на вопросы Безухого и Медникова – не подумывает ли шеф навсегда переселиться из шумного Шанхая сюда, в «почти взаправдешную» Россию – Берг с легким укором качал головой. Он и в мыслях не держал уехать далеко от могилы жены, его Настеньки…

Однажды, во время одной из прогулок, Ханжикова, словно между прочим, поинтересовалась: почему Берг и его товарищи не торопятся возвращаться в Шанхай?

Агасфер на мгновение замялся: сказать правду о настоящих целях его экспедиции на Дальнем Востоке он не мог, а врать не хотелось. Тронув Марию за локоть, он указал глазами на удобную скамью под липами, уже тронутыми желтой рукой осени. Усадив ее и устроившись рядом, он ответил вопросом на вопрос: