Деятельность ИРА в Великобритании и попытка взорвать Всемирный торговый центр в Нью-Йорке в 1993 году показали, что небольшие группы политических (или любых других) диссидентов способны сеять смерть и разрушение практически где угодно. Вплоть до конца “короткого двадцатого века” ущерб, причиненный террористическими организациями, в целом оставался весьма скромным – если не считать потерь, которые несли страховые компании. Ведь неофициальный терроризм, в отличие от боевых действий, ведущихся государством, носил избирательный характер, поскольку его цели (если они вообще были) являлись скорее политическими, чем военными. Террористы, как правило, – когда речь не шла об организации взрывов – использовали оружие, предназначенное для единичных, а не для массовых убийств. С другой стороны, не было никаких причин, почему бы не использовать для своих точечных целей и ядерное оружие, а также материалы и технологии для его создания, легко доступные на международном рынке.

Более того, в результате демократизации средств уничтожения значительно возросли расходы на борьбу с терроризмом. В частности, правительству Великобритании, столкнувшемуся с вооруженным сопротивлением нескольких сотен католических и протестантских экстремистов в Северной Ирландии, пришлось поддерживать порядок при помощи двадцати тысяч солдат, восьми тысяч специально обученных полицейских и ассигнований в размере трех миллиардов фунтов стерлингов в год. Подобная схема даже в большей степени применима к небольшим международным конфликтам. Много ли существует примеров, когда даже самые богатые страны в течение долгого времени были бы в состоянии осуществлять такие траты?

Некоторые конфликты, разгоревшиеся сразу после окончания “холодной войны”, особенно в Боснии и Сомали, сделали достаточно очевидной эту не ощущавшуюся раньше ограниченность государственной власти. Все вышесказанное проливает свет на потенциальный источник международной напряженности в третьем тысячелетии – стремительно расширяющуюся пропасть между богатыми и бедными странами. Богатые ненавидят бедных, и наоборот. В частности, исламский фундаментализм был движением, направленным не столько против модернизации по западному образцу, сколько против “Запада” как такового. Неслучайно активисты подобных движений нападали на западных туристов, как это случилось в Египте, или убивали местных жителей, выходцев с Запада, как в Алжире. В свою очередь, в богатых странах ксенофобия была направлена в основном против иммигрантов из стран третьего мира, так что в конце концов Европейский союз закрыл свои границы для многочисленных бедных граждан развивающихся стран, ищущих работу. Даже в США появились признаки серьезной оппозиции к привычной терпимости к бесконтрольной иммиграции.