Среди разных образов и сопутствующих им деталей: привычек, стилевых оборотов, манеры одеваться, говорить, ужимок – было одно единственное, что собирало А. из разрозненных образов в одного целого человека, что сразу позволяло отвести все догадки насчет психиатрической природы расслоения личности, о которых я не раз задумывался. Непременным общим условием было, что надо было играть вместе с ней. Из зрителя, наблюдающего за действием в темном зале, необходимо было стать ее партнером, соучастником. Не буквально, нет – я никогда не выходил рядом на дощатый помост, не участвовал в уличных постановках с членами ее лицедейской команды, никогда и не хотел этого делать. У меня появилась своя роль: подыгрывать, быть второстепенным персонажем, уже после того, как огни рампы гаснут и зрители, и другие актеры расходятся. Надо продолжать ее игру, продолжать вместе с ней. Говорят, что у любого человека есть набор масок, который он применяет при определенных условиях: он может быть совершенно разным на работе, среди друзей, в кругу семьи. Но тут выходило несколько иначе: маски менялись в одной и той же обстановке, и не в зависимости от последней. Наоборот – обстановке надо было подстраиваться под нее. И как только я хорошо, запомнил все трети нити повествования для себя и влился в этот мир, только тогда я получил ее расположение.

И это было забавно. Необычная девушка, которая стремится к чему-то во что верит, отдает всю себя. Разве это не заслуживает восхищения? Ну или хотя любопытства. Если она играет и получает от этого настоящее удовольствие, то почему бы к ней не присоединится? Конечно, по началу это все не вызывало ничего кроме удивления, казалось, как минимум странным, но со временем я втянулся, и стало даже интересно…

Уже по прошествии значительного количества времени, я с чувством какого-то ужасающего оцепенения понял, что я никогда не видел момента ее перевоплощения. То есть какой я ее встречал – такой же она оставалась до момента расставания, вечером или на следующий день. С одной стороны, это хорошо, потому что если бы она меняла личности с периодичностью несколько раз за вечер, то я бы наверняка спятил. Но все же как это происходит? По щелчку пальцев? Или с перерывом и отдыхом возле зеркала или в тишине? Она не позволяла себя провожать себя до места репетиции или выступления, даже начинала злиться, когда я пытался настаивать. А потом буквально спустя два часа – возвращалась уже совершенно другой. Один раз я попытался проверить, мне захотелось увидеть, как это происходит. Мы попрощались за пару кварталов до ее дворца культуры, где проходила очередная репетиция. Незаметно, на отдалении пошел за ней. Ничего необычного. Как только она зашла внутрь – я ускорился. Догнал ее на лестнице на втором этаже. Меня удивленно поприветствовала уже другая А. Она искренне недоумевала, что я тут делаю. Я, смутившись, наплел, типа что-то она забыла у меня. Тупо полез рыться в своей сумке, но, конечно, ничего не нашел. Она никогда не оставляла никаких доказательств, на чем ее можно было поймать. В тот момент она терпеливо выждала мои смятые объяснения после чего, решительно ответила, что ничего не забывала и попросила не отвлекать ее от репетиции.