С третьей, кошачьей, личиной А. я чувствовал себя наиболее спокойно и расслабленно. Наверное, для этого люди и заводят домашних животных. Она не задавала кучу вопросов и ничего не требовала, кроме доброты и ласки. Хотя слово «требовала» совершенно излишне. Она не точно не требовала, не просила и не искала. Скорее оказывалась там, где все это есть. Она приходила сама, тихая, молчаливая, кротко улыбаясь. После того первого ее танца я больше не видел других ее выступлений. Она меня и не звала на них, хотя я с удовольствием посмотрел бы на ее грациозную сексуальную пластику еще раз. Когда мне приходили короткие сообщения например: «Ты дома?», я понимал, что пишет именно эта А., и так же коротко отвечал. Мы встречались, иногда прогуливались, я ее кормил и после этого мы отправлялись ко мне. И все это без лишний разговоров. У других всегда были свои ответы на мои вопросы. И только эта А. не отвечала, а прижималась ко мне с улыбкой, которая могла означать только «Какое это все имеет значение?». И я с ней соглашался, действительно – какое все это имеет значение? За ней было просто приятно наблюдать: как она с любопытством рассматривала архитектурные элементы на фасадах домов, как пританцовывая дожидалась зеленого света на светофоре, как задумчиво жевала картошку-фри, перепрыгивала через лужи на асфальте, как лениво поднималась по лестнице, как раздевалась, как спала в самых невообразимых позах, как томно потягивалась на кровати по утру, как она смотрела меня, слегка наклонив голову. Все это она выполняла с изящной легкостью и отношением абсолютной расслабленности ко всему происходящему. Говорить с ней было совершенно необязательно. Достаточно было посмотреть на ее мордашку в любой момент времени, и становилось абсолютно понятным, что нарушать покой громкими словами было совершенно излишним.

Быстро переключаться между тремя персонажами было непросто, хотя я в принципе справлялся. Ночью А. всегда сохраняла свой образ; мне потребовалось даже больше времени, чтобы к этому привыкнуть. Сдержанность эмоций, консервативность поз и определенный порядок действий для достижения оргазма за сутки сменялся на полную раскованность и неожиданные эксперименты. Это было непросто. Ведь тело было общим у всех трех, я хорошо его изучил. С двумя парными родинками на правой лопатке, с круглыми бледно-розовыми сосками, с мягкими волосками на лобке и маленьким шрамом под левой грудью. Если мозг более-менее понимал, что и как требуется при свете дня, то ночью надо было также не забывать с кем именно имеешь дело. Поэтому сознание никогда нельзя было отключать, а то возмущенный взгляд, при попытке сделать тот же успешное действие, что вчера, мог застать в самый неподходящий момент. Возможно, если бы у меня был опыт успешно встречаться с тремя разными женщинами одновременно, то я был бы лучше подготовлен. Но нет, так что приходилось учиться на своих ошибках.