Гарем халифа, по-видимому, пользовался относительно большой свободой. Разумеется, на людях женщины появлялись с закрытым лицом, в хиджабе, по древнесемитскому обычаю, который получил санкцию Корана. Мекканский поэт воспел в своей любовной лирике Атику, прекрасную дочь Муавии, после того как ему случилось мельком увидеть ее лицо через приподнятые чадру и занавески, когда она совершала паломничество в Мекку. Поэт, не колеблясь, последовал за ней в столицу ее отца. Здесь калиф счел целесообразным «отрезать поэту язык» по своему обыкновению – предоставив денежную субсидию. Более того, он подобрал ему подходящую жену. Рассказывают, что внучка Муавии, тоже Атика, заперлась у себя в комнате, рассердившись на своего мужа-халифа, могущественного Абдул-Малика, и отказывалась открывать дверь, пока один вельможа-фаворит не бросился к халифу, рыдая, и не объявил, соврав, что один его сын убил другого и что халиф вот-вот совершит братоубийство. Другой поэт, Ваддах аль-Яман, посмел завести роман с одной из жен альВалида I в Дамаске, несмотря на угрозы халифа. За свою дерзость он в конце концов поплатился жизнью. Этот поэт и другие привлекательные мужчины по праздникам закрывали лица, чтобы защититься от сглаза. Система гаремов с сопутствующим штатом евнухов появилась не раньше правления аль-Валида II. Институт евнухов был основан на византийском образце; большинство первых евнухов были греками.

Город Дамаск не мог сильно измениться по характеру и образу жизни со времен Омейядов. Тогда, как и сейчас, на его узких крытых улицах горожанин в своих мешковатых штанах, тяжелых тюрбанах и красных туфлях с острыми носами плечом к плечу сталкивался с загорелым бедуином в летящей накидке, с куфией (платком) на голове и веревочной перевязью. Порой мимо проходил ифранджи в европейском платье. Несколько женщин в чадрах пересекали улицу; другие украдкой мелькали за решетчатыми окнами своих домов, выходящими на базары и площади. Не было ни правил дорожного движения, ни разделения улицы на пешеходную и проезжую часть. В этой беспорядочной суматохе можно было заметить знатного человека верхом на коне, одетого в шелковую абу и подпоясанного мечом. Крикливые зазывания продавцов шербетов и сладостей сливались с непрекращающимся топотом прохожих, ослов и верблюдов, нагруженных разнообразными плодами пустыни и полей. Весь городской воздух напитан всевозможными запахами. Сколько впечатлений для глаза, уха и носа!

В Химсе, Алеппо (Халебе) и других городах арабы селились в отдельных кварталах согласно тому племени, к которому принадлежали. Эти кварталы (ед. ч. хара) до сих пор четко разделены. Двери дома обычно открывались с улицы во двор. В центре двора находился бассейн с фонтаном, который время от времени веером