Ялтинская конференция имела множество особенностей, но прежде всего она была проверкой. Несмотря на частые разногласия по поводу помощи по ленд-лизу, судьбы Польши и второго фронта, военные нужды объединяли Америку, Великобританию и Советский Союз на протяжении четырех лет войны. Но теперь возник главный вопрос: сохранится ли дружба между союзниками в послевоенные годы? Или она закончится, уступив место новой эре силовой политики?

Давнее взаимное недоверие России и Запада, существовавшее до войны, и антикоммунистические настроения в Британии и Америке склоняли чашу весов в пользу второго варианта. В 1945 году, как и в 1935 году, Сталин и его министр иностранных дел Молотов были убеждены, что в глубине души британцы и американцы были антисоветскими империалистами, стремившимися уничтожить коммунизм. Эдвард Стеттиниус, недавно сменивший Корделла Халла на посту государственного секретаря, только усиливал эти подозрения.

У Стеттиниуса были такие же потрясающие блестящие зубы, как у экс-посла США в СССР Джо Дэвиса. Он занимал руководящие должности в «Дженерал моторс» и «Юнайтед Стейтс стил» и в элегантных костюмах за 500 долларов был живым воплощением капитализма. Летом 1944 года, во время беседы с Милованом Джиласом, лидером Югославской коммунистической партии, Сталин сказал: «Возможно, вы думаете, что только потому, что англичане – наши союзники, мы забыли, кто они такие и кто такой Черчилль. Для них нет ничего приятнее, чем обмануть своих союзников». Алекс Кадоган, постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании и антисемит, также питал глубокое недоверие к русским, которые, по его мнению, все были евреями. «Это самые вонючие и жуткие евреи, которых я когда-либо встречал», – написал он в своем дневнике. Однако, за редким исключением, делегаты конференции держали свои отвратительные мысли при себе.

По просьбе Сталина Рузвельт согласился председательствовать на первых пленарных заседаниях конференции. В день первого заседания, 4 февраля, президент пораньше прибыл в танцевальный зал дворца, где проходили переговоры, чтобы без посторонних глаз пересесть с инвалидной коляски в кресло. Когда все собрались, Рузвельт сказал несколько приветственных слов, а затем, казалось, ушел в себя. Один гость писал, что Рузвельт сидел с открытым ртом и выглядел «более непонимающим, чем когда-либо».

Пленарные заседания были посвящены разным темам. В первый вечер темой была война. Генерал Алексей Антонов, заместитель начальника Генштаба СССР, открыл заседание подробным описанием четырехсторонней атаки, начатой Красной армией в начале января. По его словам, штурм увенчался большим успехом: передовые части Красной армии теперь находились в 80 километрах от Берлина. Антонов также отметил, что Красная армия начала наступление раньше запланированного и в ужасных погодных условиях, чтобы ослабить давление на американские части в Арденнах.