23 Ялта: триумф Большой тройки

23

Ялта: триумф Большой тройки

Утром 2 февраля, вскоре после 9:00, крейсер «Куинси» прошел мимо полузатонувшего торгового судна и вошел в гавань Мальты. День выдался пасмурный и ветреный, но президент сказал своему помощнику укутать его в толстое одеяло и вывезти на палубу. Мальта больше не была на линии фронта, но ее маленькие развороченные площади напоминали о «нашествиях саранчи» – 1941 и 1942 годах, когда люфтваффе и «Реджиа Аэронавтика» наносили ежедневные визиты, а британская 8-я армия была в одном шаге от полного уничтожения. Около 9:30 британский линкор «Орион» вышел из тумана, и когда этот огромный корабль поравнялся с «Куинси», на палубе появился Черчилль и помахал президенту, а тот помахал в ответ.

Война с Германией близилась к концу. Гражданские и военные лидеры союзников собрались на Мальте, чтобы обсудить финальную фазу боевых действий и подготовиться к конференции со Сталиным, которая должна была стать следующей встречей. Позже в тот же день Черчилль телеграфировал своей жене Клементине: «Мой друг приехал в добром здравии и отличном настроении». Это была ложь из благих побуждений. Через несколько дней премьер-министр испугался, когда немощного на вид Рузвельта, закутанного в одеяло, спустили на землю с самолета на аэродроме Саки в Крыму. В прошлом году президент выглядел нездоровым. Теперь же он выглядел как человек, вышедший на финишную прямую своей жизни. «Он слаб и болен», – предупредил Черчилль двух молодых людей, которым была поручена безопасность президента. Некоторых членов британской делегации также поразила внешность Рузвельта. Энтони Иден подумал, что за шесть месяцев, прошедших с их встречи на Второй Квебекской конференции, Рузвельт постарел на несколько лет. Мэриан Холмс, секретарь Черчилля, тоже была шокирована. «Президент сильно сдал с тех пор, как мы видели его в Гайд-парке в октябре прошлого года, – сказала она. – Он так сильно похудел, [у него] темные круги под глазами, и в целом он выглядит так, как будто его душа с трудом держится в теле».

Аверелл Гарриман, который посетил Рузвельта в Вашингтоне после выборов 1944 года и теперь увидел его в Ялте, был «ужасно шокирован» тем, насколько ухудшился вид Рузвельта за два с половиной месяца. «Я боюсь, что последняя избирательная кампания очень сильно его истощила, – позже рассказывал Гарриман. – Он не так часто вставал спозаранку. Казалось, его утомляли долгие разговоры. Я всегда говорил, что у Рузвельта железная хватка и если он взялся за вас, то вы ничего не могли поделать. Но было очевидно, что в Ялте он уже не мог быть таким несгибаемым, как ему хотелось».