«Важно. Нужно кой-кого пощупать. Ст.»:

«Леднев — инженер Центрального конструкторского бюро Главного Управления гидрометеорологической службы Красной Армии: “Слабоват новый гимн, зря его ввели, и большую сделали ошибку, что ввели туда слова об отдельных личностях”»;

«Пилюгин, инженер-майор — помощник начальника отдела Управления бронепоездов и бронемашин ГАБТу Красной Армии: “Неужели мы 26 лет заклеймены проклятием. Хотя да, заклеймены. ‘Весь мир голодных и рабов’. Верно, — рабы до сих пор и почти полуголодные. Конечно, стыдно петь уже такие вещи. Пусть пишут новые и огребают денежки”»;

«Левачев, капитан — слушатель Высшей офицерской кавалерийской школы Московского военного округа: “Сегодня запоют одно, завтра другое. Все равно слушать, что Богородицу, что этот гимн. Нужно к этому гимну подобрать мотив наподобие похоронного марша. Нам на него наплевать”»;

«Сперанский, инженер-капитан — начальник 3-го отдела Главного Управления гидрометеослужбы Красной Армии: “Мне непонятно, зачем включены в текст гимна личности Ленина и Сталина, так как гимн будет существовать многие века, в то время как вожди приходят и уходят”».

«Баранов, ст. лейтенант — пом. начальника Управления прожекторной службы штаба Отдельной Московской армии ПВО: “Сущность нашего государства изменилась настолько, что перед нами уже не стоят задачи построения коммунистического общества и мы скатываемся к буржуазному строю. В связи с этим марксизм для нас теперь не подходит, и его нужно пересматривать”»;

«Моисеенко, капитан — слушатель батальона усовершенствования командного состава стрелково-пулеметных курсов Ленинградского фронта: “Скоро будем петь гимн на мотив ‘Боже, царя храни!’. Все идет к старому”»;

«Шарапов — начальник административно-хозяйственного отдела Центрального Дома Красной Армии: “Остается лишь изменить и распустить партию большевиков. В 1918–1919 гг. было чем агитировать, тогда был лозунг ‘земля крестьянам, фабрики рабочим’ и свобода слова, а после прижали так, что миллионы людей положили свои головы”».

Можно лишь предполагать, как сложились судьбы «прощупанных» по указанию Сталина людей, спьяну или по наивности сболтнувших то, что думали многие. Что же касается упомянутого в донесении Уинстона Черчилля, то ему гимн понравился, если верить послу Великобритании Арчибальду Кларку Керру, которого Сталин принимал в своем кабинете 5 февраля 1944 года, в 20 часов 30 минут. Керр сказал, что «Черчилль был очень доволен, когда получил ноты нового советского гимна. Ему понравился мотив гимна, он нашел его живым и возвышенным. Но он хотел бы выразить свое сожаление по поводу значительной перемены. Мотив прежнего гимна “Интернационал” был очень хорош. Он жалеет об отмене “Интернационала” как гимна потому, что… консервативная партия — насвистывала этот гимн». Британский премьер обратился к радиостанции «Би-би-си» с просьбой исполнять гимн «во всех случаях, когда сообщается о русских победах»[132].