В ночь с 12 на 13 июня 1918 года Михаила Александровича и его секретаря похитила группа чекистов, их вывезли в лес и убили в районе местечка Малая Язовая. Организаторами убийства принято считать начальника пермской милиции В.А. Иванченко и заместителя председателя Пермской губЧК, члена ВЦИК Г.И. Мясникова. В какой степени их действия направлялись из Москвы, остается неясным[333].
Младшая дочь Александра III Ольга (1882–1960) счастливо избегла революционного террора, пережив всех своих сестер и братьев.
Она воспитывалась вместе с сестрой Ксенией в Гатчинском дворце, в достаточно суровой обстановке – сестры спали на жестких походных постелях, вставали на заре, умывались холодной водой и завтракали овсянкой. Изучали историю, географию, русский, английский и французский языки, рисование и танцы, были хорошими наездницами. Отношения с матерью у Ольги не сложились, так что больше всего она дружила с отцом и братом Михаилом. Из воспоминаний великой княжны: «Отец был для меня всем. Как бы ни был он занят своей работой, он ежедневно уделял мне эти полчаса… А однажды Папа показал мне очень старый альбом с восхитительными рисунками, изображающими придуманный город под названием Мопсополь, в котором живут Мопсы… Показал он мне тайком, и я была в восторге от того, что отец поделился со мной секретами своего детства»[334].
В 1901 году по настоянию матери она вышла замуж за герцога Ольденбургского. Государственный секретарь Александр Александрович Половцов писал: «Великая княгиня некрасивая, ее вздернутый нос и вообще монгольский тип лица выкупается лишь прекрасными по выражению глазами, глазами добрыми и умными, прямо на вас смотрящими. Желая жить в России, она остановила свой выбор на сыне принца Александра Петровича Ольденбургского. При родовитости своей и значительности денежного состояния, принц во всех отношениях посредственный, а во внешности своей ниже посредственного человека; несмотря на свои годы, он почти не имеет волос на голове и вообще производит впечатление хилого, далеко не дышащего здоровьем и никак не обещающего многочисленного потомства человека. Очевидно, соображения, чуждые успешности супружеского сожития, были поставлены здесь на первый план, о чем едва ли не придется со временем пожалеть»[335].
Сама Ольга Александровна с горечью признавалась в своих воспоминаниях: «Мы прожили с ним под одной крышей 15 лет, но так и не стали мужем и женой».
Столь противоестественное положение закончилось только в августе 1916 года, когда Николай II утвердил определение Святейшего Синода, признававшее ее брак расторгнутым.